Вскоре я бросил колледж, с головой ушел в написание песен, выступал везде, где только можно, и тогда, в девяносто втором, написал свой альбом «Солнцестояние».
Роб всегда верил в меня, даже тогда, когда я сам готов был сдаться. Именно поэтому я скрыл некоторую часть правды, когда он закончил жаловаться на новенького, которого нанял в «Призм», и спросил:
– А как ты сам относишься к продаже песен?
Стараясь не смотреть ему в глаза, я покачивал виски в стакане.
– Это будет хорошо для семьи.
– А что насчет тебя?
Я пожал плечами.
– За последние несколько лет в моей жизни произошло достаточно хорошего. Мое время закончилось.
Он поджал губы; ободряющая речь, без сомнения, уже вертелась на кончике его языка. Но я не был к этому готов. Сегодняшняя ночь посвящена веселью и свободе. Несколько часов смеха, чтобы отвлечь нас от реальных проблем.
Или, в моем случае, оставить их на дне бутылки.
– Пойдем поищем наших дам. Нам с Джесс еще выигрывать в «Пикшонари».
Он залился смехом, явно распознав мой план побега. Но Роб остался верен себе и не стал ничего говорить.
Как и в игре под названием «жизнь», мы с Джессикой проиграли первый раунд.
У меня было сильное подозрение, что Бри либо жульничала, либо стала телепатом. Иначе как она смогла угадать «собирание яблок» в исполнении Роба, который нарисовал дурацкое дерево, больше походившее на кустарник без единого плода в пределах досягаемости. Это привело к старым добрым обзывательствам и повысило ставки на второй раунд, так что я решил не обращать внимания.
– Гуляющий. Парящий. Маг! – закричала Джессика.
– Нет. Вот. – Я ткнул маркером в очень искусно нарисованную фигурку из палочек, прыгающую на скакалке.
Бри хихикнула с дивана, когда моя жена, воспринимающая игру в «Пикшонари» как настоящее соревнование, вскинула руки вверх.
– Я не знаю! Нарисуй что-нибудь еще.
Схватив Джессику за руку, я подтащил ее ближе к доске, как будто три фута между ними могли как-то исказить ее зрение.
– Вот. Вот эта штука. – Я указал на скакалку.
– Нельзя разговаривать! – проворчал Роб, поднося к лицу крошечные песочные часы, уже победно улыбаясь и ожидая, когда упадет последняя песчинка.
Игнорируя его, я постарался говорить менее разочарованно.
– Детка, милая, дорогая, посмотри на…
Это все, что я успел сказать, прежде чем наше время закончилось.