Вот и первое заданье: в 3.15, возле бани,
Может раньше, может позже остановится такси,
Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора,
А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си.
Солидные печатные издания. Да, аудитория газет несравнима ни с ТВ, ни с соцсетями. Многомиллионные тиражи газет сегодня есть преимущественно в странах на Востоке (скажем, японская газета «Иомиури симбун» имеет тираж в районе 7 млн. экз.), но и там тиражи постепенно падают. Однако же газеты являются базой для цитирования иными медиа – теми же телеканалами и блогерами. Газеты и информагентства в этом плане производят базовый контент, на основании которого уже производится «вторичный» контент тех же блоггеров. Так, например, некоторые «громкие расследования» сторонников иноагента Алексея Навального (безотносительно из правдивости) базировались на более ранних публикациях в российской оппозиционной прессе.
То же касается и, например, совсем уж нишевых по своей аудитории научных журналов. Никакой журнал по вирусологии до 2020 года не был интересен сколько-нибудь широкой публике. Но в ситуации пандемии Ковида любой препринт, а уж тем более публикация в «Nature» стала восприниматься как важный информационный повод массовыми СМИ и на основании «скучных» и сильно специализированных текстов принимались уже политические решения и устраивались натуральные баталии между ковидоскептиками и ковидэнтузиастами.
Художественная литература. Восприятие реальности через образы художественной литературы – традиция современного общества. Конечно, нередко можно услышать, что «дети ничего уже не читают», но зато немало читают взрослые, а в коллаборации вместе с остальными средствами коммуникациями литература остается мощным оружием. Любой режим, например, можно более-менее легко ассоциировать с узнаваемыми образами из романа «1984» Джорджа Оруэлла. Что и делает западная пропаганда в отношении России на протяжении последних лет. Чисто книжный образ, но пропагандистское воздействие выходит далеко за рамки романа (недаром в СССР роман был подцензурным) и все знают, что у «нехороших парней» «Большой брат» следит за всеми.
Кинематограф. Кино создает месседжи длительного употребления. Успешные кинообразы могут пользоваться спросом десятилетиями. А мемы, порождаемые кинематографом, нередко имеют сильное эмоциональное воздействие. Классическая речь Рональда Рейгана об СССР как «империи зла» и его же «программа Звездных войн», отсылающие к космической мыльной опере Джорджа Лукаса – ярчайший тому пример. Как писал в классической книге «Понимание Медиа» Герберт Маршалл Маклюэн: «Кастро преподносит себя как учителя, и, как говорит Тэд Шульц, «ему столь искусно удается смешать политическое руководство и просвещение с пропагандой, что зачастую трудно сказать, где кончается одно и начинается другое». Точно такая же смесь используется в Европе и в Америке в сфере развлечений. Любое американское кино, когда его смотрят за пределами Соединенных Штатов, выглядит мягкой политической пропагандой. Чтобы быть принятым, развлечение должно приукрашивать и эксплуатировать культурные и политические допущения той страны, в которой оно родилось. Эти невысказанные пресуппозиции также не дают людям увидеть самые очевидные факты, касающиеся любого нового средства коммуникации, в частности телевидения»