Опаздывает Леонид Михайлович всегда по одной причине: дети. У него их четверо. Старшему двенадцать, младшему два. По-моему, жена снова на сносях. Леня не признается. Обычно о доме он не говорит. Как Князевы распределяют обязанности, не знаю. Детдомовцы, они держатся друг за друга. Не понимаю, когда он успевает общаться с детьми, если дежурит два, а то и три раза в неделю.
– Когда Леонид Михайлович появится на работе, пусть зайдет. Да, Иващенко ему отдайте, – говорю пришедшей смене.
Это не наказание. Князев лучше остальных разберется с нашим алкашом. И хирургов в нужное русло направит.
– Вчерашняя смена, дописываем истории и уходим домой. Чтобы через час здесь…
– Все-все, – они быстро покидают буфет.
– Анастасия Сергеевна, вы сегодня дежурите по анестезиологии?
– Да.
– Отлично. Заодно и за молодежью приглядите.
Под молодежью я понимаю Ирочку Соколовскую. Она полгода в отделении. Пока ей трудно доверять. Хорошей школы у девочки нет, а потенциал неплохой. Научим, конечно. Приходит мысль: может, мне медицинской Музой подрабатывать?
Бабуля моих подопечных называет «бездомными котейками», а мое отделение – «приютом неудачников». Насмешливая Ядвига Карловна прекрасно знает, что это семейное. Сама грешит. Она, правда, все больше на поэтах специализируется. И на финансистах. Поэтому с денежками у нее всегда отлично, хотя особо они нам и не нужны.
– Илона Игоревна, там жена Иващенко у входа ждет, – говорит дежурная медсестра.
– Да, иду.
Как она прорвалась сквозь кордоны и проходные, одному богу известно. На страже покоя больницы стоят настоящие церберы. В отличие от натуральных адских псов, эти жалости не знают.
Открываю дверь. У входа стоит хрупкая женщина неопределенного возраста. Ей может быть и сорок, и семьдесят. В руках огромный белый пакет с вещами. Одежда скромная, чистая. Обувь дешевая. Сквозь одну бахилу проступает талая вода.
– Доброе утро! Чем вам помочь?
Куда уж «доброе» у нее утро, когда домашний упырь, иначе не назовешь, попал в реанимацию. Женщина переминается с ноги на ногу. Помогу ей.
– Сейчас дежурная медсестра заберет вещи для вашего мужа. Его навещать пока нежелательно, идет процедура в стерильном помещении. Мы с вами пойдем ко мне в кабинет, и я подробно отвечу на ваши вопросы.
Женщина поднимает на меня уставшие глаза. В них бесконечная тоска и безнадежность. Она отдает пакет вышедшей медсестре и покорно идет за мной. Как бы невзначай касаюсь рукава ее старенького свитера. Руку прошивает током.