– Ты помнишь, какой подарок сделал тебе отец в день моего рождения? – спросил я мать тогда, когда уже поступил в военное училище.
Подумав, мать вспомнила:
– Саблю.
– И куда ты повесила эту саблю?
– Над твоей колыбелью.
– Значит, отец хотел, чтобы я стал военным, я рожден для того, чтобы быть военным.
Что ж, мальчикам всех времен и народов обычно нравилась военная форма и оружие. Кемаль здесь не был исключением.
Как признался Кемаль в 1926 году, «взрослея, я всегда предпочитал быть самостоятельным… Тот, кто живет в семье, прекрасно знает, что постоянно находится под присмотром близких, впрочем, бескорыстным и очень откровенным. Тогда оказываешься перед дилеммой: или повиноваться, или совершенно не считаться с их мнением и советами. На мой взгляд, и то и другое плохо». Но он-то, конечно, предпочитал все решать сам, не считаясь ни с чьими советами.
13 марта 1893 года Мустафа по собственному выбору поступил в подготовительную военную школу в Салониках, где учитель математики дал ему второе имя Кемаль («совершенство»). Существуют две версии того, почему он получил это имя. Согласно первой из них, Мустафа написал настолько хорошую работу по математике, что преподаватель решил, что Кемаль – самое подходящее имя столь совершенному математику. Согласно другой версии, более прозаической и потому более правдоподобной, в классе просто было два мальчика по имени Мустафа, и учителям надо было их как-то различать. Есть и еще одно предположение, не противоречащее второй версии, что Мустафа сам выбрал себе второе имя Кемаль в честь своего любимого поэта Намика Кемаля, умершего совсем недавно, в декабре 1888 года. Намик Кемаль был также основателем и руководителем тайного общества «Новые османы», которое отстаивало идеи османизма, позже легшие в основу младотурецкого движения. Он также был выдающимся драматургом и новеллистом, историком и экономистом. Намик Кемаль первым начал создавать многотомную «Османскую историю», которую не успел довести до конца. Османизм предусматривал принятие конституции и переход к парламентской форме правления, при которой султан останется лишь символом государства. Согласно идеям «новых османов», патриотизм должен был основываться не на принадлежности к какой-либо этнической группе или конфессии, а на вере в демократию и конституцию. При этом все жители империи должны ощущать себя османами, т. е. турками.