В окне второго этажа шевельнулся тонкий полупрозрачный тюль. Легкое, чуть заметное движение и снова ничего.
К мэру протолкалась его секретарша – длинноногая и длинноносая девица в расстегнутом алом пальто. Градоначальник выхватил у нее из рук мегафон. По двору гулко разнеслось:
– Наталья Сергеевна! Если вы немедленно не вернете мне ребенка, я сочту вас причастной к похищению!
Ничего не произошло. Окна Наташиной квартиры оставались темны и непроницаемы.
По двору прокатилась волна негодования.
– Выжила из ума на старости лет…
– Надеюсь, старуха получит по заслугам…
– Риммочка Карловна прекрасно ее заменит в должности директора…
Телеоператор тем временем вел съемку. Иван Петрович, Катин папа, хлопнул коллегу по плечу и подбородком указал куда-то в сторону. Во двор решительным шагом вступил Красавчик.
– Что случилось? – властно обратился он к мамочкам, стоявшим плотной группой.
Против ожидания женщины не набросились на питерца, смущенно потупились и встали еще теснее, словно старались спрятаться за спинами друг друга.
– Мой сын в квартире у сумасшедшей, а я не могу туда попасть, – надрывно выкрикнул мэр.
– Что она себе позволяет? – поддержала градоначальника самая бойкая из мамочек.
– Пусть отпустит мальчика! Требуем правосудия! – возмущенные голоса становились все громче.
Вдруг рядом с мэром появился Володя Тетерин, словно соткался из воздуха. Деликатно забрал мегафон.
– Граждане, успокойтесь. Всеми нами уважаемая Наталья Сергеевна не может быть причастна к похищению Миши. Позвольте, я попытаюсь с ней переговорить. Довольно самосудов в нашем городе!
Володя передал мегафон растерянной секретарше, у которой кончик носа сделался красный, как земляничина. Решительно ступил на крыльцо. Мамочки замерли. Налегая всем телом, Тетерин крепко ухватился за ручку и потянул на себя неподатливую дверь, казалось приваренную к косякам. Лицо у Володи стало белым и мокрым, как подтаявший снег. Дверь заныла, затряслась, издала ржавый стон, приоткрылась.
Из темноты раздался странный звук, словно кто-то наступил на кусок стекла. Все увидели, что за дверью нет никакого подъезда. В приотворившейся бездне плавал густой туман, слегка посеребренный луной. Явственно слышалось бушующее море, удары кипящих волн. Наружу выстрелила соленая пена, будто открыли бутылку шампанского.