Пятое августа – Черногория объявляет войну Австро-Венгерской империи.
Шестое августа – Австро-Венгрия объявляет войну России, Сербия и Черногория объявляют войну Германии.
Седьмое августа – Британский Экспедиционный Корпус высаживается во Франции.
Одиннадцатое августа – Франция и Британская империя объявляют войну Австро-Венгрии.
Семнадцатое августа – русская армия вторгается на территорию Восточной Пруссии.
Двадцать второе августа – Австро-Венгрия объявляет войну Бельгии.
Двадцать третье августа – Япония объявляет войну Германии.
Двадцать пятое августа – Япония объявляет войну Австро-Венгерской империи.
Это не считая сообщений о битвах, захвате или сдаче городов, военных операциях… Про войны в колониях ещё новости. Как они от германцев к другим хозяевам переходят.
Хотел даже Ванька газеты за август из растопочной кучи обратно взять, но потом передумал. Всё равно не сохранить. Он-то будущее приблизительно знает, а там такого понаверчено – мама не горюй.
Только со старыми газетами закончил – Евдокия со свежей прессой подошла. Сам Ванька велел ежедневно ему всю имеющуюся в продаже газетную периодику приобретать. Сестры и исполняют. Девок за газетками по очереди посылают. Те ворчат, а ходят. Куда ж им деваться.
Умостилась Евдокия на стул и пристально так на Ваньку смотреть стала. Сидит и молчит. Минуту. Другую.
– Что? – не выдержал Ванька.
– Ты только не серчай. Сестры спросить велели – сколько ещё Даше голову дурить будешь? Сватать то, когда её собираешься? – несколько неуверенно Евдокия разговор завела.
Ну, бабы. Ничего от них не скроешь…
– Как только – так сразу. Вам первым скажу. – посмотрел Ванька на Евдокию сначала вроде, как и сердито, а потом и улыбнулся.
– Ты, давай не тяни. Через неделю чтоб нам сказал, – определила рамки свободы Ваньки Евдокия.
– Как, сестрицы, прикажете… – шутливо склонил голову Ванька.
– Как, сестрицы, прикажете… – шутливо склонил голову Ванька.
– Тебе прикажешь. – улыбнулась в ответ Евдокия и продолжила сидеть на облюбованном стуле.
Сидит и сидит. С места не сдвинулась. Снова на Ваньку пристально смотрит.
– Ну, что ещё? – вздохнул Ванька.
– Ванечка, на базаре всё так подорожало, а девки как не в себя едят. Куда только в них входит, – завела Евдокия свою уже привычную Ваньке песню.
Права она, на все сто процентов. Согласно действующему положению девок из домов терпимости содержательница кормить и поить обязана. Причем, предоставлять им стол здоровый и сытный. Сейчас у Воробьевых только на Больше-Хлыновской девок более четырёх десятков – самые крупные они игроки на вятском рынке организованной проституции. С базара чуть ли не телегами им еду возить приходится, а цены каждый день растут…