– До какого места? – И в тот же момент поняла, что мы едем не ко мне домой, а в противоположную от дома сторону. – Куда мы едем?
– Не волнуйтесь. Больно не будет.
Я бросила напряженный взгляд в зеркало заднего вида, где видела только его глаза. Он смотрел на дорогу и вел себя так, будто не сказал ничего ненормального. И сначала мне показалось, что из-за музыки, звучащей по радио, я ослышалась. А потом он заметил мой взгляд на себе, и по глазам я поняла, что он улыбнулся.
– Я пошутил, – и видимо что-то в моем лице ему не понравилось, потому что он добавил: – Прости, неудачная шутка.
Прости? Мы перешли на «ты»? После этого я стала нервничать еще больше. Зачем, чтобы поговорить со мной, он везет меня, черт знает куда? Почему нельзя сделать этого в машине? Или вообще в офисе.
Я определенно не могла интересовать его как девушка. Я видела, какие женщины ему нравились. И они не отличались от того воображаемого мной образа, который я нарисовала еще в начале нашего знакомства. Одна из них работала в сметном отделе, другая – в отделе кадров. Обе ходили на высоких шпильках, носили юбки выше колен и всячески подчеркивали свой бюст. Я видела, как они выходили из его кабинета, поправляя помаду, волосы или одежду, словно желая показать мне, чем они там занимались.
И кроме того, Храмцов был женат. Я узнала об этом совершенно случайно. Уже когда работала в компании. Роман Викторович тогда вышел из кабинета, намереваясь уйти на важную деловую встречу, но в пороге обернулся и дал распоряжение заказать букет цветов и купить подарок его жене. «У нее завтра день рождения». Я растерялась и выглядела поистине глупо, когда переспросила, кому нужен подарок.
Он не носил кольца, на корпоративе, посвященном дню компании, был один, и вечно снующие в его кабинет девицы на «индивидуальные совещания» – все говорило о том, что он не женат. И вот, на́ тебе – купите подарок для жены. Я даже не знала, что она есть, как я могу знать, что она любит?
Он дал мне корпоративную карту и велел ехать в ювелирный магазин с водителем, и купить самое дорогое колье, которое я увижу. Он даже назвал мне минимальный его ценник, и помню, как затряслись мои руки, когда я подумала, что буду держать в них драгоценность, на которую мы с братом могли бы безбедно существовать год, а то и два, если ужаться.