– Сантиметром мерила дорогу! По нормативам рубль вышел. Бухгалтерша погнала снова измерять… Ну и ну, насмешила.
Мне стало обидно, что он смеется, но его смех был настолько добрым и искренним, что спустя немного, я уже сама весело смеялась вместе с ним.
Мою кошмарную проблему он решил за десять минут, приписав в перечень действительно произведенных моей бригадой работ, изрядное количество других, вполне реальных и даже необходимых, исходя из указаний известных строительных норм и правил. Кроме того, вместо двух дней получалось, что на объекте бригада трудилась не покладая рук целых пять. В результате расчетов моего спасителя каждый работяга получит по восемнадцать рублей, а бригадир целых двадцать пять. Тогда, в конце 60-х, это были совсем неплохие деньги. Моя зарплата бригадира, например, составляла семьдесят три рубля в месяц. Помню это точно.
– Спасибо, Олег, уже не зря встретились, а то я бы так и ездила, измеряла бы дорожку теткиным сантиметром, – сказала я, не оставляя надежды казаться остроумной, но у меня плохо получалась. Я снова чувствовала себя последней дурой, к тому же жутко непривлекательной. А он, улыбаясь, продолжал глядеть на меня, и по взгляду и улыбке нельзя было сказать, что я уж совсем уродина. Казалось, наоборот, он просто любуется мною. И, как будто уловив мои мыслишки, успокоил:
– Какая же ты прелестная девочка. Сижу и снова любуюсь тобой, как и тогда. Ты знала, конечно, что в редакции мы все были в тебя влюблены, даже Боря Зальцман и его Аллочка, – добавил он уже шутливо, видимо, чтобы не смутить меня окончательно. – А сейчас давай-ка все-таки расскажи мне о себе. Как эти годы-птицы у тебя пролетели? Ого, уже шесть лет прошло? Ну, я понимаю, училась, защитила, получила диплом, а кроме этого? Рисуешь по-прежнему?
Он задал вопросы, а сам в это время встал, подошел к металлическому ящику типа сейфа, позвенел внушительной связкой ключей в руке, быстро нашел нужный, открыл дверцу и достал бутылку коньяка. Из недр того же ящика он вытянул две изящные рюмочки, начатую коробку шоколадных конфет и ярко-красное блестящее яблоко.
– Для колера в этом сером сарае, или просто – немного лета в холодной Москве, – пояснил Олег, передавая мне яблоко. Он разлил коньяк по рюмочкам. – За встречу. За такую замечательную неожиданную встречу, – сказал он и тут же, явно привычно, одним махом, выпил.