Все это вызывало такие сны, что в школе она стыдилась смотреть на Диму до тех пор, пока он не спрашивал:
– Аннушка, ты опять всю ночь читала Голсуорси?
«Зачем добиваться человека, который тебя не любит? Не я смогу сделать его счастливым», – думала она. Герои любимого романа – Сомс и Ирэн – представали перед ней в эту минуту. Сомс-собственник владел женщиной, не любящей его. И это возмущало девушку больше всего.
Ирония жизни: гораздо позже она в какой-то степени повторит судьбу Ирэн и убежит от холода нелюбви на другое полушарие…
Анне часто казалось, что Ирина Сергеевна говорит, обращаясь только к Диме. А он читал еще больше, чтобы поразить ее знанием не только литературы, но и истории, живописи, музыки. «Наш философ», – называла она его.
Ирина Сергеевна любила Шопена и белые цветы. «Как Ирэн», – отметила Анна. Она завидовала учительнице. Это она, Анна, должна говорить о любви в произведениях Бунина, ловя внимание Димы. Это она должна читать трепетные строки Лермонтова, получая восторженные взгляды Димы. Это она должна играть Шопена, а потом слушать, как Дима читает:
Королева играла – в башне замка – Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж… …
Когда он закончил читать Северянина на их первом вечере поэзии, Ирина Сергеевна села к роялю, чем удивила учеников и вызвала нескрываемый восторг в глазах Димы. Она исполняла E-dur, этюд № 3. Анна играла его в музыкальной школе и заметила, что Ирина Сергеевна начала с середины. Девушка напрягалась всем телом, когда ощущала в ее исполнении особый всплеск эмоций, и успокаивалась, когда мелодия приобретала плавное течение, словно Ирина Сергеевна опускала себя на землю, не позволяя душе парить высоко. Но почему? Чувственное очарование музыки требовало свободы выражения и трепетного восторга.
Чарующее мелодическое богатство создало в зале необычную атмосферу: величие звуков покоряло и завораживало. Свет из окна выделил темные глаза Ирины Сергеевны, придав им сияние и мягкость.
Анна восхищалась трепетностью и утонченностью этой женщины. Она испытывала перед ней восторг, но и ревность, налетевшую подобно смерчу. Она любила Ирину Сергеевну несмотря на то, что чувствовала в ней соперницу, забирающую у нее мальчика-мечту.
Анна часто вспоминала ее слова: «В людях надо видеть чистоту души. Хотя бы крупинку. Мы не судьи. Не можем выносить приговор или оправдывать. Можем только понять. Для нас самих что-то понять. Как жить в современном мире? Об этом сегодня меня спросил Петя. Действительно, стоит ли поддаваться своим желаниям и страстям, опускаться в пучину слабостей, оправдывая себя тем, что живем один раз? Или среди грязи и пыли видеть зеленый росток, среди какофонии слышать гармоничные звуки и видеть радугу в капельке воды на асфальте?»