И повсюду космос. Избранные стихотворения и поэмы - страница 24

Шрифт
Интервал
Город мой! Моя царица,
        исцарапанная клювом
сов,
   оскаленных по-щучьи,
        ты – плененная, нагая,
и кощунствуют над телом эти птицы,
                      озаряя
снежнобелыми и наглыми глазами.
Город мой! Плененный город!
        Но на площади центральной
кто-то лысый и в брезенте,
        будто памятник царю,
он стоял – морщины-щели, —
        алой лысиной пылая,
и ладони, будто уши,
        прислоняя к голове.
И казалось – он сдается,
        он уже приподнял руки,
он пленен,
      огромный факел,
        сталевар или кузнец.
Но на деле было проще:
        он и не глядел на птицу,
медленно он улыбался
        под мелодии ладоней —
пятиструнных музыкальных инструментов!

Глаза совы и ее страх

На антенне, как отшельница,
взгромоздилась ты, сова.
В том квартале – в том ущелье —
ни визитов, ни зевак.
Взгромоздилась пребольшая
грусть моя – моя гроза.
Как пылают,
       приближаясь,
снежнобелые глаза!
Снежнобелые, как стражи
чернокожих кораблей.
Птица полуночной страсти
в эту полночь – в кабале!
Ты напуган? Розовеешь,
разуверенный стократ?
Но гляди – в глазах у зверя
снежнобелый, —
тоже страх!

Шаги совы и ее плач

Раз-два! Раз-два!
По тротуарам шагает сова.
    В прямоугольном картонном плаще.
    Медный трезубец звенит на плече.
    Мимо дворов – деревянных пещер
    ходит сова и хохочет.
Раз-два-раз-два!
По тротуарам крадется сова.
    Миллионер и бедняк! – не зевай!
    Бард, изрыгающий гимны – слова!
    Всех на трезубец нанижет сова,
    как макароны на вилку.
Раз! Два! Раз! Два!
На тротуарах ликует сова!
    Ты уползаешь? Поздно! Добит!
    Печень клюет, ключицы дробит,
    шрамы высасывая, долбит
    клювом – как шприцем, как шприцем.
Раз… два… раз… два…
На тротуарах рыдает сова.
    В тихом и темном рыданье – ни зги.
    Слезы большие встают на носки.
    Вот указательный палец ноги
    будто свечу зажигает.

Домашняя сова

Комнату нашу оклеили.
        И потолок побелили.
Зелень обойных растений.
        Обойные это былинки.
Люстра сторукая в нашей
        модернизированной келье.
Так охраняли Тартар
        сторукие гекатонхейры.
Мы приручили сову.
        К мышлению приучили.
Качественны мысли у птички.
        Много их – не перечислить.
Правильны мысли у птички.
        Правильны – до зевоты.
Наша семья моногамна.
Сосуществует сова
        третьим домашним животным.
Что ты, жена? Штопаешь
Следующая страница