Когда прозвучала сирена об окончании таймаута, команда вновь устремилась на площадку. Игрока под номером двадцать три, автора того самого блистательного трехочкового, тренер придержал за локоть и стал что-то ему втолковывать. Парень нетерпеливо кивал в ответ, глядя перед собой, и по его виду было понятно, что он хочет поскорее оказаться на поле. А потом он внезапно поднял голову вверх и, встретившись со мной взглядом, замер.
Мне же показалось, что я лишилась способности дышать. Пыталась отвести взгляд, но так и не смогла: меня словно загипнотизировали и лишили воли. Темные глаза парня горели огнем и плавили мои внутренности, заставляя сердце гулко биться. Он был красив. Красив не мальчишеской, а настоящей мужской красотой. Широкоплечий и немного худощавый, со слегка удлиненной челюстью, ярко-очерченным ртом с насыщенного цвета губами, загорелой кожей и черными миндалевидными глазами.
Мне вдруг показалось, что воцарилась тишина, люди вокруг исчезли, и остались только мы вдвоем. Да, как в фильме.
Не имею понятия, сколько времени мы смотрели друг на друга, до тех пор парень не отвел глаза. Уставившись перед собой, он растерянно заморгал. Гул с трибун стал проникать мне в уши, но быстро стих, когда он тряхнул головой и снова впился в меня взглядом. Секунда, две, три, четыре, пять…
Внезапно тренер хлопнул его по плечу, и "двадцать третий", вздрогнув, отвернулся и быстро зашагал на площадку. Я зачарованно смотрела ему вслед, запечатлевая имя на спине его майки в своей памяти. Хантер.
Голос Элайзы привел меня в чувство:
– А вот и одна из веских причин ходить на университетские матчи. Блейк чертов Хантер. Держу пари, половина девчонок в зале здесь исключительно ради него. В прошлом году он переспал с половиной университета. Не могу его винить, девчонки сами на него вешаются. Тогда я встречалась с Полом, так что аппетитный кусок задницы Хантера прошел мимо меня. В начале года я решила к нему подкатить, ну знаешь, чтобы узнать из-за чего весь сыр-бор, но этот гад меня отшил.
Я слушала, затаив дыхание. От слов Элайзы мне становилось не по себе. Игра в «гляделки», так впечатлившая меня, оказалась лишь частью имиджа бабника.
– Он трахнул половину девчонок в университете, а как дошло дело до меня, то дал мне отворот поворот. Я недостаточно симпатичная или что?