– Эти тела могут опознать, могут найтись родственники, наплевать какие там бирки. Собираем правильно! – повелительно произнес Леша, – иначе мне придется сообщить об этом инциденте директору.
Мужики переглянулись, тот, что справа буркнул что-то себе под нос, затем неохотно пошагал в сторону разбросанных рук, ног, туловищ и голов. За ним последовали все остальные. Долго возиться не пришлось: тела оказались мужского пола, без «дряблых жоп», так как все были молодыми. Около часа они фасовали и складывали разбросанные конечности, которые когда-то были живыми людьми. Крови почти не было, рабочие, давно привыкшие к картине распиливания, быстро, по-фабричному перекладывали и переставляли местами обрубки. Через полтора часа дело было сделано.
– Это никуда не годится, Лешка, – подытожил в конце водитель, – какой ты у нас правильный?! Может ты просто любишь жмуров трогать? – второй противно хихикнул, третий все это время молчал.
– Это тела, понял? Никакие не жмуры, – резко ответил Леша, – мы закончили, грузи в контейнер. Леша держался как мог, чтобы не сказать «пожалуйста», командовать он еще не привык и особо не было смысла, потому что в его цеху все и так знают, что делать. Главное – вовремя назначай ответственного за уборку. Сейчас же ему пришлось идти в разрез с главными принципами рабочих: чем проще, тем лучше; работа не волк; что не запрещено, то разрешено и тому подобным, а значит последствий не миновать.
– Есть! – выкрикнул в ответ правый, кривляясь приложив ладонь к голове, изобразив подобие воинского приветствия.
Уходя, Леша чувствовал, как ему смотрят в спину. Завтра об этом узнают все работники и станет совсем туго.
Палатка Тани и Нины Васильевны были уже закрыты. Леша обещал себе, что уж сегодня он точно зайдет к ним, но задержался, расфасовывая части человеческих тел. Раз обновкам не быть, то обязательно надо заскочить в продуктовый, фарш в холодильнике почти закончился. Подходя к дому с пакетами в руках, его неожиданно пробрал непонятно откуда взявшийся озноб. В цеху сегодня было прохладно. «Только бы не заболеть, – подумал Леша, – совсем не во-время».
Почтовые ящики висели на стене у лестницы, их полагалось регулярно проверять на предмет коммунальных счетов, предварительно отсортировав от рекламных буклетов с камуфляжным фоном, на которых гордо держали оружия неизвестные Леше мужчины, а также газет, выпускаемых цифровым центром, некоторые из которых нужно было обязательном порядке прочитать. Привычно выбрасывая ненужное в мусорный ящик, Леша задержался на помятом белом конверте, на оборе которого был написан Лешин адрес и инициалы в качестве получателя, а дальше, и это было уж совсем немыслимо, фамилия имя отчество отправителя – Путилин Александр Дмитриевич. Леша стоял в ступоре, не понимая, что ему делать. Первая мысль была выкинуть, избавиться, не связываться, чтобы не было проблем. Отец незадолго до смерти рассказывал, что мать на старости совсем свихнулась и напичкала Сашку своими