Хотя и крайне неудивительно, учитывая, что Добронравова редко расспрашивала Марину о подробностях её специфичной работы. Видя уставшие мокрые карие глаза девушки или заставая родственницу за распитием самогонки поздними ночами, вопросы отпадали сами по себе.
Девушка пожала плечами, мало заинтересованная во всём этом.
Понимая, что заинтересовать собеседницу или мало-мальски шокировать новой информацией у парня не выходит, он заметно сник, теряя былой пыл.
– В общем, ты меня поняла. Домой ходим вместе, а после девяти вечера из дома ни ногой, – шебурша обёрткой, Дима достал ещё одну никотиновую палочку.
На лице вновь расцвела улыбка. Довольная чужой заботой, Алиса пододвинулась к парню ближе, укладывая голову на юношеское плечо. Из груди товарища вырвался шумный вздох.
– А откуда ты знаешь про всё это? – спросила она в пол голоса. Так осторожно и тихо, будто за подобный разговор могли отправить на ковёр к самому генеральному секретарю ЦК КПСС, Михаилу Сергеевичу.
– Дурное дело – не хитрое, – напарник чуть помедлил, обдумывая над ответом. – Старший рассказал. Сначала думали, что Авиаторы воду мутят, но нет. Волк с их главным перетирал.
Алиса не смогла сдержать смешка, утыкаясь застенчиво носом в чужое плечо и пряча широкую улыбку.
Она была наслышана о разбоях и местных группировках, деливших разбитый колёсами автомобилей и временем грязный асфальт. Знала, что имена, дарованные матерями, дворовым мальчишкам были чужды, но столь неординарное погоняло слышала впервые.
– Ты – Ёж, главный твой – Волк. А кто у вас ещё есть в сказочном теремке?
Девушка столкнулась с мрачным взглядом, отчего веселье ушло в миг.
– Ты только при пацанах подобное не ляпни.
– Обещаю. Слушай, я…
– Алиса!
Из-за угла показался запыхавшийся покрасневший начальник. Его глаза в панике бегали по локации, не сразу сумев сфокусироваться на женской фигуре.
– Пожалуйста, пройди на КПП. Тебя ждёт отец.
Голос был натянутым и нервным, прыгая интонационно то вверх, то вниз по середине слов.
– Максим Вячеславович, что…
– Пожалуйста! – крикнул он. Мужчину потрясывало. – Пожалуйста, пройди за мной. Я… не я должен тебе об этом рассказывать.
Август тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года был последним спокойным месяцем.