У нее стали шить бальные платья для выступлений, участия в конкурсе по латиноамериканским танцам. Как много она достигла с поддержкой ее родителей. Улыбка сошла с ее лица, взгляд серых глаз светившийся от солнечных мыслей стал серьезным. Слезы покатились из глаз, как маленькие бусинки раз-два, раз-два, они стекали на шифоновую дорогую ткань. –Ой! , вскрикнула она, – Намочила, она развернула ткань, стала осматривать – Надо подсушить, как бы разводов не осталось, сказала она в слух. – Уф, все хорошо , ткань чистая, продолжив разговаривать сама с собой.
Она встала, отложила ткань в сторону, сама подошла к окну. Отодвинула в сторону темную тюль, солнце ворвалось в комнату, казалось комната переполнена светом. Девушка оперлась плечом о стену рядом с окном, стала с любопытством наблюдать за происходящим на улице. Окно трехкомнатной квартиры находилось на четвертом этаже, в многоквартирном доме, построенном в восьмидесятых годах, дом был панельный, находился в центре города и как полагается с выходом окон на оживленную улицу с проезжей частью, тротуарами, за проезжей частью находился шумный рынок. В квартире всегда было шумно, шум проезжающих машин, автобусов, машин специального назначения наполняли квартиру звуками, все окна квартиры выходили на солнечную, шумную сторону.
Она опять начала плакать, вспомнила маму- красивую женщину, не высокого роста, немного полноватую , с правильными чертами лица, красивым очертанием глаз, немного полноватыми губами, прямым носиком и чуть вздернутом подбородком, со смуглой кожей, темным цветом волос. Отца- с его прямой осанкой, белой кожей, лицом немного вытянутым, тонкими губами и носом с горбинкой, с седыми волосами, он был мужчиной привлекательной внешности для женщин. Но после встречи с Глафирой, он был верен всю свою оставшуюся жизнь только ей. Они встретились после войны, в больнице, полюбили друг друга и никогда не расставались – как ей их не хватает, она бы обняла их, не расставалась бы с ними ни на одну минуточку, ловила бы каждый момент их совместного общения. Она разревелась в голос, слёзы покатились одна за другой, катились по щекам и капали на подоконник. До шестнадцати лет она жила как в сказке, любящие родители её баловали . Она была поздним, желанным ребенком. Маме, Красновой Глафире Михайловне, на момент рождения дочери был пятьдесят три года, она уже была на пенсии по выслуге лет. Отцу, Краснову Валерию Михайловичу, шестьдесят три года, он прошел Великую Отечественную Войну от начала до конца, в звании полковника медицинской службы, в мирное время он был хирургом. До конца своих дней заведовал хирургическим отделением. Мама работала медсестрой, после рождения дочери, она больше не выходила на работу, занималась домашними делами, воспитывала дочь. Как многие родители они хотели, что бы их дочь пошла по их стопам, стала врачом. Отец дал ей необычное имя, нарек дочь Осанной- «Спасение». Многие спрашивали, что за имя какое -то странное, он отвечал – Наша дочь, мое спасение! Сотрудники ЗАГСа не сразу согласились записать в регистрационной книге, это странное имя, предлагали назвать Оксаной или Ксенией. Отец был неприклонен- Осанна и ни как иначе!