– Я не буду красить губы зеленым цветом! – возмутилась Ханна, – пусть он хоть сто раз подходит к одежде.
– Делайте акцент на глазах, цветовая гамма должна быть единой.
Девушки закатили глаза. Но тактично промолчали. Остаться работать в авиакомпании было делом чести для многих, цвет подводки можно пережить.
– Отлично, все согласны, – Андреас удовлетворительно отметил у себя в тетради что-то, – продолжаем дальше. Безопасность полетов. В первую очередь, я считаю необходимым провести D-check (D-Check – самый сложный и дорогостоящий ремонт самолета, проводится раз в 6-12 лет, в его ходе самолет разбирают буквально до винтика: порой даже смывается краска, чтобы проинспектировать заклепки и возможные микротрещины в металле – прим. Автора.)тех самолетов, которые имеют налет более шести лет.
В этот момент у меня проснулась толика уважения к Андреасу (я ещё не знал, что дальше будет хуже). Я давно предлагал руководству отправлять самолёты на тяжелую проверку. По одному, конечно, не сразу. Так мы избежим многих проблем по технической части, потому что тех проверок, которые проходили в аэропорту, не всегда было достаточно, чтобы выявить проблемы на ранней стадии.
– Возражений нет?
– Полностью поддерживаю инициативу, – ответил Том.
– Итак, и ещё один важный пункт – это пилоты.
Я почувствовал холодок, пробежавший по спине. Что они приготовили для нас? Тоже макияж? Косички? Татуировки на лбу « я люблю летать»?
– Итак, я обратил внимание на то, что за последние 14 лет в авиакомпании были зарегистрированы случаи, которые ставят под вопрос квалификацию кадров. А потому вам необходимо убедить всех членов ИАТА в своём профессионализме, нестандартном подходе и умении выходить из трудных, внештатных ситуаций.
– И что вы предлагаете? – не выдержал я, не обращая внимания на предупреждающие сигналы Тома, – полететь хвостом вперед? Сделать сальто при взлете? Пустить салют из двигателей? Совершить посадку на воде?
Я услышал, как судорожно вздохнул Том.
– Не знаю, как, – продолжил Андреас, – но вам стоит пересмотреть свой подход к полётам.
– Вам не кажется, что это Вам нужно пересмотреть свой подход к требованиям? – жестко спросил я, – когда пассажир…любой пассажир! поднимается по трапу самолета, садится в кресло, пристегивает ремни безопасности, единственное, о чём он думает – это выжить. Ему все равно, какого цвета ногти у стюардессы, есть ли у стюардов татуировки, и умеет ли пилот делать сальто в воздухе. Мало кто из пассажиров не боится летать. А если говорят, что не боятся – врут! Даже пилоты боятся летать. Потому, что они не знают, что приготовило им небо. Поднимая в воздух эту многотонную машину с живыми людьми на борту, мы несем ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь всех тех, кто так отчаянно молится Богу при взлете, и так радостно хлопает в ладоши при посадке. Они не видят разницы между аэробусом и боингом, им всё равно как зовут пилота, и сколько у самолета двигателей. Им важно, чтобы пилот не уснул во время полета, а двигатели не отказали. Всё!