В семь лет я мало что понимала, но единственное, что стало мне понятным – это то, что маме плохо. А когда ей было плохо, тогда и я чувствовала себя нехорошо. Мне хотелось как-то помочь, но в силу своих лет – не могла. Я просто обняла маму за шею, стараясь этим утешить, а она в свою очередь похлопала меня по спине.
До вечера все было хорошо, а потом – все, как в тумане.
***
Вечером, когда я сидела на диване и смотрела мультики, а мама готовила нам ужин, ее телефон снова зазвонил. Мама оторвалась от плиты и подошла к телефону, думая, что это звонит папа. Но когда она ответила, то закрыла рот руками, чтобы не закричать от услышанного. Тогда и в моем сердце что-то оборвалось. Я почувствовала, как сердце треснуло, еще даже не зная причины. Знаете… Дети все чувствуют – наверное, это правдивые слова. Я просто почувствовала тогда, что что-то случилось. Что-то масштабное. Что-то серьезное.
Мама сбросила вызов и заплакала навзрыд. Я помню, как сильно у меня тогда стучало детское сердечко. Я ничего не понимала и не знала, как помочь маме. Что делать, чтобы она не плакала?
Следом, после звонка, ей пришло сообщение, после которого у нее затряслись руки и забегали глаза. А потом мама быстро выключила плиту и стала звонить бабушке. Я бегала возле нее и спрашивала, что же случилось. Она просила меня подождать.
– Мам, можно мы к вам сейчас приедем? – нежный голос матери дрожал, и она вечно всхлипывала. А я сидела на диване, пытаясь догадаться о том, что же все-таки произошло. – Да, мам, сейчас… Нам очень нужно сейчас уехать из дома. Я потом все объясню. Спасибо.
Потом все происходило очень-очень быстро. Мама в спешке кидала все вещи в большую сумку, а я ходила рядом и растерянно смотрела на нее. Когда она все же закончила с упаковыванием всех вещей, то взяла меня за руку и села на корточки передо мной.
– Мамочка, что происходит? – мои глаза уже начинали слезиться, потому что, кажется, стало приходить осознание. Мы уезжаем. Или даже сбегаем.
– Милая… Ты же у меня взрослая девочка, Мартышка? – она старалась улыбнуться как обычно по-доброму, но ее улыбка была натянутой и слишком напряженной. – Нам нужно уехать.
– А папа, он с нами?
Ее глаза стали пустыми. Больше не такие, как были раньше. В них не было света.
– Милая… – прошептала она, поджимая губы, чтобы не расплакаться еще сильнее. – Ему придется остаться здесь.