Я по-прежнему молчал, чувствуя, как с каждой секундой, с каждой многозначительной фразой очаровательной вице-адмирала, мое внутреннее напряжение растет, грозя вот-вот достигнуть точки кипения. Что-то подсказывало – и выражение сосредоточенного, даже хмурого лица Доминики, обычно сияющего жизнерадостностью и лукавством, и недавние ее экстраординарные действия, где Доминика была готова взять штурмом целую базу штрафного батальона, да и весь этот разговор, полный туманных намеков и недомолвок – все это верные признаки того, что в нашей необъятной звездной Империи за последние недели и впрямь произошло нечто совершенно из ряда вон выходящее, воистину страшное и непоправимое. И как назло, я в силу досадного стечения обстоятельств оказался в полном неведении относительно всех этих судьбоносных перипетий. К глубочайшему прискорбию и досаде я,в своих мрачных предчувствиях нисколько не ошибся…
– Итак, вынуждена вас огорошить первой же неприятной новостью, Александр Иванович, – государь-император тяжело ранен, – без всякого предисловия начала свой леденящий душу рассказ вице-адмирал Кантор, в упор глядя на собеседника и внимательно следя за малейшими изменениями моей реакции. – Да-да, вы не ослышались, наш повелитель и господин получил серьезное ранение, причем, насколько мне известно, характер этих повреждений весьма и весьма критический. Это, увы, все, что мне на данный момент доподлинно известно о плачевном состоянии здоровья Его Императорского Величества. Константин Александрович в специальной регенерирующей капсуле экстренно отправлен на «Новую Москву», нашу имперскую столицу и передан в руки светил столичной медицины…
– Ранен в сражении? – машинально уточнил я, поймав бегающий взгляд вице-адмирала Кантор.
– Не совсем, – замявшись на миг, ответила Доминика, явно тщательно подбирая слова. Похоже, ей было не слишком приятно говорить на эту тему. – Все несколько сложнее и запутаннее. Если быть совсем точной, Его Величество получил ранение от рук своего же телохранителя, как раз после одного из ожесточенных сражений с американцами…
– Это как? – не понял я, чувствуя, что окончательно запутался.
– Насколько я успела разобраться в хитросплетениях событий последних дней, драматический инцидент у Никополя-9 произошел практически в тот же день, когда вас, Александр Иванович, волею судеб и нашего августейшего повелителя столь опрометчиво отправили на эту богом забытую базу штрафного батальона, – вице-адмирал Доминика Кантор красноречивым жестом кивнула в сторону иллюминатора, за которым стремительно удалялись ненавистные мне приземистые казармы штрафбата, еще недавно бывшие для меня тюрьмой и чистилищем.