– Ну… не так уж и плохо, – в очередной раз за день уставшим голосом пробормотала я, уговаривая сама себя. – Если хорошо поискать, можно разжиться яблоками, и даже виноградом, может, еще что в саду до сих пор плодоносит. Картошки на зиму купим у кого-нибудь. У всех всегда лишняя есть.
– С соседями знакомиться будем? – откусывая кусочек от бутерброда, без особого интереса спросила уставшая доча.
– С соседями знакомиться будем? – откусывая кусочек от нового бутерброда, заинтересованно спросила доча, кося в мою сторону голубым глазом.
– Неа, не сейчас. Давай, как можно позже. А лучше никогда! … Лучше, если они сами сделают первый шаг. Или, когда столкнемся на улице. Нам сейчас на заводе общения достаточно будет, всех не упомнить! – рационально подумав, предложила я.
Дочь согласно кивнула русой головой.
– Ты рада, что ты вернулась к себе домой? В родительский дом? – тихонько спросила она. Почти шепотом
Я надолго задумалась. Говорить, не говорить… Рассказывать, не рассказывать… Потом решилась. Печально вздохнула.
– Ты знаешь, я не была счастливым ребенком. И никому здесь не была нужна. В моей большой семье я всегда была лишней, последней… нежеланной… помехой… обузой. Еще до рождения… Я родилась только потому, что маме отказались сделaть oпeрaцию… Сказали, поздно. Самое простое, когда меня просто не замечали. Не видели. У всех была своя жизнь. У каждого. Но меня в их жизни не было. А уж …, чтобы заботиться или ухаживать… Я была, как приблудная собачка, которой нигде никто не рад. Как сорная трава на обочине пыльной дороги. Дома никто не ждал. А по соседям или родственникам… Ходила, да. Могли накормить, приютить на ночь, могли прогнать… Могли сказать что-то обидное, оскорбить, посмеяться. Но я была еще слишком маленькой, чтобы понять. Но уже достаточно большой, чтобы запомнить. Мне было года три- четыре на тот момент. Я не могла себя защитить. Мне не у кого было попросить помощи. Я не знала, что бывает другая жизнь. Для меня это была норма. Норма, что со мной так обращались родные. И чужие.
И я, совсем еще маленький ребенок, пыталась найти приют, пристанище у чужих людей. Потому что свои были хуже.
У подружек, у многочисленных родственников, у соседей. Чтобы остаться на ночь, переночевать, чтобы погреться около их семейного очага. Там, где тепло, светло, накрыт стол, и просто есть кто-то дома. В нормальном. Трезвом состоянии.