Нужно бежать. Барсик тут же скрылся в темном подвале. Он лег, закрыв глаза лапами, и не хотел смотреть на это ужасное зрелище. Барсик мог только чувствовать жару огня, слышать его рев, видеть в темноте огненные теней…
Я один… Все ушли… Курши нет… – с печалью думал он, и его черное тело дрожало от холода и страха.
Но вот от звука огня он вздрогнул и прислушался. Кот слыхал звук шагов и скрип деревянных досок.
Может, хозяева вернулись? – думал Барсик. – Может, они меня освободят?
Тишина.
Два дня. Два долгих, тягучих дня, в которые время тянулось как карамельная тянучка, медленно и мучительно. Барсик, свернувшись клубочком, сидел в углу подвала, на бетонном полу, холодном и влажном. Запах гари въелся в его шерсть, став частью его. Он уже не помнил, когда последний раз ел или пил, только пустота в желудке напоминала о том, что он жив. Дым, проникавший сквозь трещины в стенах, клубился, окутывая его густым, едким облаком. Он мог чувствовать его жар на своей шкуре, словно это был призрак огня, который уже поглотил их дом, их жизнь. Всюду царила тишина, прерываемая лишь редким кашлем и шорохом грызунов, которые, как и кот, искали убежища от бушующей стихии. Память, словно злой дух, возвращала его к тому страшному дню, когда мир рухнул. Крики, пламя, паника – все смешалось в один кошмар, который преследовал его день и ночь. Он видел, как огонь пожирает дом, как люди бегут в панике, как их голоса исчезают в густом дыму. Барсик помнил ужас в глазах свои хозяев, их дрожащие руки, и чувствовал, как его собственное сердце сжимается от страха.
Где они сейчас? Живы ли? Вопросы, на которые он не мог найти ответа, терзали его. Одиночество, холодное и неумолимое, съедало изнутри. Барсик чувствовал себя брошенным, забытым, словно никому не нужная вещь, затерянную в руинах их прежней жизни. Кот по-прежнему помнил, как его хозяйка, с блеском отчаяния в глазах, пыталась закрыть его в подвале, приговаривая: «Барсик, милый, оставайся здесь, я скоро вернусь!» Но он знал, что «скоро» может быть вечностью. И теперь, сидя в этой тьме, молился, чтобы эти слова были правдой. Единственной надеждой, крошечной искоркой, которая еще теплилась в его сердце, была вера в то, что кто-то обязательно его найдет. Что где-то, за пределами этого мрачного подвала, есть доброта, которая простирается к нему. И пока эта вера жила, Барсик продолжал ждать, сжимаясь от холода, голода и страха, но надеясь на лучшее.