«Фонтан любви, фонтан живой!
Принес я в дар тебе две розы.
Люблю немолчный говор твой
И поэтические слезы.
Твоя серебряная пыль
Меня кропит росою хладной:
Ах, лейся, лейся, ключ отрадный!
Журчи, журчи свою мне быль…
Фонтан любви, фонтан печальный!..»
В стихотворении «Фонтану Бахчисарайского дворца» Александр Сергеевич обращается к воде фонтана именно как к живому существу. О том, что вода – действительно живая стихия, поэт подтверждает в своём знаменитом стихотворении «К морю»:
«Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Как друга ропот заунывный,
Как зов его в прощальный час,
Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз.
Моей души предел желанный!
Как часто по брегам твоим
Бродил я тихий и туманный,
Заветным умыслом томим!
Как я любил твои отзывы,
Глухие звуки, бездны глас
И тишину в вечерний час,
И своенравные порывы!»
Сразу же вспоминается приписываемое Лермонтову стихотворение:
«Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Быть может, за стеной Кавказа
Сокроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей».
И дело тут не только в том, что подобный анти-парафраз, как стиль, мягко говоря, не характерен для Михаила Юрьевича, но и в неточностях коренных определений и понятий, которые для творчества Лермонтова, создателя «Бородина» и «Родины», не характерны. Объясняю в чём нестыковки: Почему Россия – немытая? Кто и когда должен «мыть» Россию? Неумывшаяся, непомывшаяся, это одно, это сама, но – немытая, значит, её должно кому-то мыть, а он/оно её не помыл/ло. И осталась она кем-то немытая. Алогизм выражения очевиден. Далее идёт противопоставление «страна рабов – страна господ». Вроде всё верно, но далее опять неувязочка: «голубые мундиры» и «преданный» им народ. То есть, народ России предан жандармам??? Как бы не так! Черта с два он предан жандармам! И уж Лермонтову ли о том не знать доподлинно??? Народ России никогда не был предан своим тюремщикам. Ни-ког-да! Ни одного года, ни одного дня. Если в предыдущей строке антонимы, то в последующих двух по логике гармонии должны быть тоже антонимы, а их нет. Народ, преданный голубым жандармским мундирам, – красивый сарказм, но в целом неправда. И потом: как можно скрыться «за стеной Кавказа», если в первую ссылку за эту стену поэт уже ездил в 1837 году, и знает на своём опыте, что там те же «паши» уже имеются и ждут его? Далее опять идёт дисгармония: «От их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей». Уши – множественное число, глаз – единственное. Диссонанс. Или оба существительных должны быть в единственном числе, или наоборот, оба – во множественном. Итак, на восемь строчек, как минимум, пять нарушений логики и гармонии против ни одного в пушкинском стихотворении. Это что такое? О чём это говорит? А говорит это только об одном: никакой Лермонтов не писал восьмистишия о немытой России!