Я, наплевав на все правила сбегаю через вход/выход для сотрудников. Все еще в красной футболке магазина, позабыв захватить свою куртку.
На улице начался противный мелкий дождик и подул такой же противный ветер. Правда, чего я ждал? Весной в Москве погода всегда хуевая.
Я обхожу почти весь торговый центр «Город» чтобы выйти к остановке «Душинская улица» и сесть на электробус номер м6. Сейчас я поеду не домой. Как будто прочитав мои мысли мне стал названивать Люций на телефон. Когда-то он упустил третьего – сразу после того, что я учудил на индейском кладбище в мой пятый год. И видимо он не хочет упустить меня.
Но это мой выбор, в конце концов он мне не папочка. И я нажав на красную трубку скидываю звонок и отключаю телефон.
Пусть их останется только трое, так им придётся меньше рисковать и у них будет больше еды. Как я подумал о том, что они сделают завтра – так мой рот одновременно наполнился слюной и желчью. Ничего сказал я себе – люди все равно не вкусные, иначе я бы не засматривался на кексики.
Остановка уже не была такой полной, и я одиноко сел на скамейку под навесом. Каплям дождя было до меня уже не добраться, но холод доставал во всю. Один алкаш с заплывшими глазами начал на меня пялится. Но пулей ретировался, когда я показал ему свои клыки в оскале. Не забыл он, уходя и перекреститься.
Я мог бы и пройти пешком, но мне не хотелось, чтобы первый подобрал меня около дороги. И не запихнул с силой в машину. Как бы это ни было странно, но по запаху мы не можем найти друг друга. Так третий и исчез. Может быть, в нем тоже проснулась совесть и совесть тогда победила?
Я не знал, как ушел он. Но я придумал как уйти мне.
Электробус приехал, светя фарами и остановился прямо по центру остановки. Я вошел через среднюю дверь и сел на первое попавшиеся сидения. Где-то за двумя рядами в обнимку храпели бомжи.
За окном лил дождь и на против меня сидел парень с русыми волосами и грустными карими глазами. Но не из-за того, что сейчас мне было грустно (а мне было грустно я вообще-то решил умереть) а из-за формы глаз с нависшим веком. Когда были живы родители, они мне часто говорили, что я похож на щеночка. Мама что я кокер, папа что я дворняга.
Я вышел на следующей остановке от метра. И двинул бедрами влево к Пятерочке, после снова двинул бедрами и перешел дорогу. Дальше зашагал через тихий двор прямо к станции электропоездов. Завернул вправо и опустив руку на красные перила поднялся на мост с высоким забором. В этот момент по рельсам с шумом пронесся поезд. Дождь не переставал меня доставать.