Увы, до этой прекрасной поры еще предстояло дожить. А пока перед Марилу был ее родной дом со всеми его проблемами. Когда-то дом был действительно родным. Она смутно помнила, как было при матушке, но казалось, что хорошо. Отец, конечно, не был силен в создании уюта. Большую часть детства Марилу дом казался немного запущенным. Словно недоделанным. В нем было все нужное для жизни, но, если бы дом был картиной, к нему следовало бы добавить несколько завершающих мазков. Отец вполне искренне старался, но не преуспел. Марилу сначала была слишком мала. Потом постепенно ее ощущения поменялись. Дом как будто настойчиво просил внимания, а она оказалась единственным отозвавшимся человеком. Где-то она поместила свой рисунок. Для какого-то столика связала салфетку. В одну из комнат поставила цветы в вазе. Так она приручала дом. Так дом становился все более живым и приятным. Самое главное, что и при сомнительных успехах отца, и при маленьких действиях Марилу дом был живым и теплым. За несколько лет многое изменилось.
Анна появилась в их доме неожиданно. Марилу на отца за внезапную женитьбу не обижалась. Чувствовала, что он просто не знал, как ей сказать. Анна по природе своей не была злой или жестокой. Но с Марилу у нее поладить не получилось. Все, сказанное ими друг другу, получалось как-то неловко и невпопад. Стараясь быть справедливой, Анна хвалила Марилу за особые успехи. Не имея глубокой любви, Анна отчитывала падчерицу за малейший промах и неаккуратность. Говоря себе, что совершает великое благо. Воспитывает приличную девушку из чужой дочери.
Переехала Анна не одна. Строгая и отстраненная Диана была на пару лет старше Марилу. Ее светлые, как у матери, кудри напоминали прически кукол из магазина с игрушками. А глаза были голубыми и холодными. Диана любила читать, но не отличалась особой сердечностью и предпочитала любой компании одиночество. Так что дружбы с Марилу у них не вышло. Вышло молчаливое принятие. Близнецы Антуан и Антуанетта были одногодками Марилу, но им было настолько весело друг с другом, что сводную сестру они замечали только когда нуждались в помощи. Дом был просторным, комнат хватало на всех, поэтому при желании можно было проводить дни так, как будто в доме нет еще четырех людей, с которыми не очень-то просто ужиться. Только дом становился все менее своим, искажаясь и меняясь под тяжестью чужих вещей и характеров новых жильцов. Вскоре Марилу заметила, что дом остается хоть сколько-то уютным только ее стараниями. Потом поняла, что Анна и ее дети нередко готовы поругаться друг с другом по самым нелепым поводам. Отец, волевой и решительный в делах, терялся перед самыми простыми человеческими переживаниями. Поэтому Марилу кроме забот о доме начала заботиться о том, чтобы никто ни с кем не поругался. Попутно взращивала свой сад, вязала все новые салфетки, старалась быть хорошей, чтобы Анна не шпыняла, а только хвалила. Когда родился крошка Пип, у Анны стало еще меньше любви и сердечности для падчерицы. Отец всегда на проявления эмоций был скуп. Сводные брат и сестры с появлением нового члена семьи приятнее не стали, даже наоборот. Поэтому Марилу с появлением младшего брата лишь вздохнула и продолжила свой молчаливый труд, обеспечивающий всем более спокойную жизнь.