А ещё я решила спрятать в книге цитаты и арх.объекты. Любимые примеры архитектуры я как будто вырезала их с географических карт и поместила на новые координаты. И вплела цитаты в само полотно текста – получится заметить, где, меж строк подмигнул Чехов, а где Кинг? Чеховым и Кингом, дело, конечно, не ограничилось.
Кроме трёх китов, приправ из архитектуры и цитат, был ещё один важный ингредиент книги – сопротивление. Спящий Ангел не давался мне больше десяти лет, рассыпался на части, как Франкенштейн. Вот он – удар молнии, но вместо того, чтобы ожить, детище разваливается прямо на столе. И нужно собирать его заново, ждать бури и ловить новую молнию.
Помню, как в отпуске на море плакала, что «Спящий Ангел» в очередной раз рассыпался прямо в руках, и как песок утекает сквозь пальцы. Я собирала книгу, а казалось, что собираю саму себя по частям.
И я отпустила роман – первую часть предполагаемой трилогии. И подумала, что лучше его похоронить где-то под фикусом. До этого я много раз бросала попытки, но бросала с идеей вернуться и дописать. И стоило мне оторвать роман от себя, как он сложился – просто раз – и нечто целостное ожило в моей голове и ожило сразу полноценной трилогией. Так что Ангел вернулся ко мне в своём триликом воплощении: спящий, открывший глаза и в огне. В 2023 году книга вышла в свет.
Я приглашаю тебя, мой читатель, окунуться в мир, который так долго не давался мне. И который помог мне собрать саму себя заново, обрести целостность.
"Они знали, что проиграют. И шли вперёд"
Когда старая дева Фрау Блум топила выводок мышат, то, конечно, не могла даже представить расширившиеся от ужаса глаза Сэма Дадли, на которого наступала тихоокеанская волна. Один мышонок издал жалкий тонкий писк. А вот Сэм на другом континенте кричал наравне с ополоумевшими взрослыми.
И конечно, фрау Блум никогда не вспоминала тихий вечер своей студенческой юности, когда на душе ни с того ни с сего стало так паршиво… И внутри словно лопнула жилка. Фрау Блум и сама не заметила, как после того вечера ее жажда к созданию семьи и рождению детей начала угасать. В тот грустный вечер в промозглом Лондоне хозяйка британской кошки отнесла любимицу на стерилизацию. Щёлк… и исчез инстинкт продолжения рода.
Никто в снежном Белгороде не беспокоился о двух хомяках, которых забыл покормить впервые попробовавший алкоголь мальчишка. Их чувство голода никто и никогда не связал бы с сокращением Уильриха в далёкой северной стране. После этой пугающей новости он вышел на улицу бедняком с цепочкой кредитов. И почувствовал тот самый ужас, который практически неизвестен европейскому человеку и который многие тысячелетия подряд успешно гонит зверей на охоту: беспомощность перед лицом голода.