Медленно раскладывала реликвии, Ксана восстанавливая хронологическую последовательность. На кухне, судя по звукам, началась делёжка: кто поставит кастрюлю на плиту, кто достанет тарелки и откроет сметану. Препирательства зафиналили звуком разбитой посуды.
Ксана забыла про ноющие ноги и резко подскочила. Не хватало только резаных рук, чтобы день запомнился ещё и кровопотерями. Оступилась и упала. Повезло, что головой пролетела мимо стремянки. Расхохоталась. То ли от боли, то ли от усталости.
«Попытка номер два» – пробурчала под нос и встала на колени. Взгляд упал на небольшой пакет, перемотанный скотчем. Чёрный, плотный.
Не удивлюсь, если это будут рубли начала девяностых, которые теперь можно разве что в мокрую обувь засовывать, чтобы высушить. Ксана обрывками помнила историю с деньгами, которые бабушка берегла в матрасе. Когда нашли, было поздно.
Она с трудом размотала липкую ленту и достала две пачки писем, завёрнутых в пожелтевшую газету. С нетерпением развернула первую стопку. «Войсковая часть 68895 г. Барнаул Костенюк Андрей». Со стоном, прерывисто задышала. Пальцы не слушались, дрожали в ритм сердцу. Письма она видела впервые. Запечатанные. Все до одного. Миллионы мыслей, обрывки диалогов, уговоры родителей шумным хороводом закружили сознание.
…Восемь, девять, десять… двадцать одно. Недошедшее и непрочитанное. Ксана держала в руках двадцать одно послание от Андрея.
Как в трансе, качалась из стороны в сторону, пытаясь осознать произошедшее. Как?! Зачем? Почему? Почему они ничего не сказали? Почему молчали? Сколько же этих «почему»? Неужели дурацкий московский вуз оказался важнее чувств и планов? Или так слепо любили?
Передышала накатывающий приступ головной боли, развернула вторую пачку – её письма Андрею, тоже запечатанные, но без штемпеля Чарова. Память молниеносно подкинула ответ.
«Прости нас, не держи зла», – словам тётки на похоронах отца, как и многому другому, тогда не придала значения. Смерть, как обычно, никто не ждал, горе перехлёстывало разум. Списала на возраст.
Сестра папы, начальник центрального отделения почты, много лет занимала эту почётную должность. Письма, которые Ксана так старательно выводила Андрею и опускала в ящик отделения рядом с соседним домом, судя по всему, возвращались по её же адресу, только не в те руки.