Неожиданно на прежнем месте остался продуктовый магазин «Нива», получивший из-за больших витрин народное прозвище «Стекляшка». Туда привозили эклеры с масляным кремом и сахарной помадкой – вкуснющие, обволакивающие ванильным оттенком и оставляющие долгое послевкусие. Теперь он обрёл современный вид и нормальную, а не металлическую синюю дверь, которая хлопала на полрайона.
– Маш, сделай погромче. – Ксана услышала знакомую мелодию. Я где-е-ето, я сно-о-ова не с тобой… Точно – она, не ошиблась. Эх, наши двухтысячные. Столько лет прошло, а помню каждое слово. События выпускного класса вихрем промчались в голове.
Ксана заслушалась и не заметила, как подъехали к дому. Пару минут сидели молча. Маша не решалась потревожить подругу, но вокальное творчество с неразборчивым текстом очередной звезды вернуло Ксану из динамика в реальность. Там следом неслась уже подзабытая песня о солнце в Монако. Ксане же теперь светило только солнце Чарова.
– Спасибо, Машуль. Пойду разбираться, где они добыли живность, и думать, что с ней делать. – Она открыла дверь.
– И тебе спасибо. Несмотря ни на что, я рада, что ты вернулась, Люкс! – Они обнялись и Маша приготовилась ехать, не затягивая прощание новыми разговорами.
Ксана проигнорировала лифт, чтобы оттянуть момент встречи с мяукающей проблемой. Поднималась по ступенькам и про себя напевала песню из юности. Мелодия ворвалась в её жизнь, как и много лет назад.
Два поворота ключа, глубокий выдох и Ксана замерла на пороге.
На небесно-голубом коврике, вытащенным из ванной, стояла коробка, наполненная рваной бумагой. Последний раз она такое видела в детстве. Конечно, прогресс в наполнителях для кошачьих туалетов давно ушёл вперёд, но смекалке мальчишек обрадовалась.
Первым встретил Никита.
– Мам, привет. Тс-с-с, мелкие уснули на диване, – тихо сказал сын, показывая на закрытую дверь гостиной.
Забота о младшем тронула, а сколько за этим стояло усилий. Ксана не понимала, повезло ей с генетикой мальчишек или повлияло то, как тонко она их чувствовала, но только старшие Павлика не обижали, не игнорировали. Петя помогал без повторных просьб. Сыновья не ждали, пока Ксана вскипит, закричит, как часто бывало в семьях их друзей, и получали в ответ мамино внимание и готовность понять. Да и друг друга мальчики слышали, защищали, не стремились полностью стянуть на себя одеяло. Порой могли поругаться, крайне редко наябедничать, но никогда не воевали по-настоящему. Из рассказов приятельниц Ксана знала о сложностях в воспитании, о проблемах с законом у подростков, об их выпендрёже друг перед другом и про себя благодарила Бога, хоть горячо в него и не верила, за сыновей. Надеялась, что и дальше сохранит с ними тёплую связь.