– Не горячись, – вновь очень мягко сказал Ручьёв, – Побереги силы. Ведь если моя догадка верна, силы тебе еще понадобятся… Ну, и не только тебе, конечно.
– А вам какой резон… – начал Кирилл, и тут его посетила догадка, – У Верескова с агентством договор, так?
Ручьёв усмехнулся.
– Верно. А договоры, Кирилл, должны соблюдаться, это известно еще со времен римского права. Pacta sunt serventa – договоры должны соблюдаться…
* * *
2.
Ольга (экстрим-3)
Правая рука, пристегнутая наручниками к трубе парового отопления, давно затекла и онемела. Ольга пошевелила пальцами – да, похоже, они вскоре превратятся в уродливые толстые "сосиски", ее изящные музыкальные пальчики, умеющие наигрывать на фортепиано и "К Элизе" Бетховена, и "Полонез" Огинского, и даже "Лунную сонату"… ах, чудная музыка… Она понятна людям, даже далеким от классики…
Ольга повернула голову к окну. Знакомый пейзаж за фигурной металлической решеткой – белый снежный покров, черный частокол леса… бледно-голубой и уже геометрически неправильный круг Луны. Убывающей Луны. Ущербной.
Всего три дня (или три столетия?) назад она так же смотрела на черную стену леса и яркий кружочек уходящей Луны, только окошечко было много меньше (и без решеток, конечно), и не на полу, в углу, она сидела, подобно ручной обезьяне, а лежала на постели и лениво, медленно, любовно проводила кончиками пальцев по теплой, гладкой, чуточку бархатистой спине (Кирилла) мужчины, молодого (двадцать три исполнится лишь через полгода) мужчины, темноволосого и темноглазого, но со светлым (очень светлым и открытым) лицом; мужчины, с которым всегда так надежно…
но который, увы, не может находиться рядом с ней постоянно.
"Какая жалость, Кир, а? Ты, профессиональный охранник, не сумел уберечь…"
Стоп. Стоп, у тебя уже крыша едет, Снигирева? И отчего? Оттого, что правая сторона лица до сих пор ноет? Ну, избили тебя за все твои неполные двадцать впервые, так и что? Поздравим с почином вас, Ольга Петровна! Вы лучше подумайте, что те четверо дегенератов (их главарь-садист не в счет) могли сделать, но не сделали. А почему? Потому, что "Медведь" согласился на их ублюдочные условия… Да ты и знала, что он согласится, хоть и орала дурниной "Не знаю никакого Верескова!", чтобы он услышал… А он что? Должен был ответить тому извращенцу со взглядом убийцы, что тоже никакой Оленьки Снигиревой не знает?