– Сколько отпрысков было у барина? – я продолжала собеседование с сосредоточенно-деловым видом.
– Старшая барышня Мария, – глаза Гастона мечтательно затуманились, – средняя барышня Ольга, – тут он натурально облизнул губы и вид его стал хищным и до ужаса развратным, вот стервец!– и младший барин Николай.
Поймав порочную волну шевалье одним плавным движением скользнул ко мне и поймав в плен мою руку начал страстно ее целовать.
– Позвольте узнать и ваше имя, о прекрасная мадемуазель.
– Александра, – его наглость настолько сбила меня с правильного настроя, что я лишь стояла, не забирая ладонь и с изумлением пялилась в его макушку.
– Сашенька, стало быть, Санюшка, Алексис, Александрин, Сашунюшка… – и весь этот поток бреда смешивался с поцелуями, перешедшими уже на кисть руки.
– Хм! – громко произнесла, – развею к демонам, – я если честно была уверена что развеять или упокоить в этом мире никого не смогу, но шевалье не обязательно знать об этом, ведь так?
Гастон вздрогнул, закатил в возмущение глаза и быстро поцеловав ещё раз руку, все же выпустил ее из захвата.
– Алекс, зови меня так, пожалуйста. А я тебя Гас, идёт? – делать нечего надо было налаживать контакт даже с таким прилипалой как шевалье.
– Гас??? – он смешно захлопал глазами, как маленький ребенок, непосредственно и очень мило.
– Ну ты понимаешь, в наше время принято сокращать имена, это современно и актуально, в ритме нашего времени. Ты ведь современный и молодой? Не старикан? – похоже я наступила на больную мозоль, мужчина поморщился, потом выпятил грудь вскинул подбородок и снисходительно произнес.
– Конечно, я молод и полон сил! И мужских сил и соков в том числе, – его взгляд прилип к моей груди.
Я опустила лицо и покачала головой, скрывая коварную усмешку, попался, хе-хе. Полон сил и соков ага, призрак…,главное не заржать.
– Итак Гас, – он вздрогнул всем телом, ничего привыкай дорогуша. – Почему ты здесь застрял? Что тебя держит?
Гастон склонил голову на бок и почесал бровь, потом глянул на меня потерянно.
– Я…,я не помню. Подожди, подожди, – он сжал пальцами виски и зажмурился, как экстрасенс пытающийся отгадать слово на обратной стороне карточки. Шевалье Барруа, сопел и фыркал. Злился, стискивал зубы и бормотал проклятия на французском. Расхаживал взад вперёд, временами останавливаясь и обескураженно на меня поглядывая. Время шло, пора было уже вернуться к ребятам, а я наблюдала этот спектакль. И ежу ясно, что он не помнит, причем давно и для него все нынешние потуги лишь игра. Думаю эти терзания стали для него ежедневным ритуалом вроде умывания или чистки зубов. И сейчас он разыгрывает свое отчаяние и несчастье для меня, я единственный зритель. Интересно какая конечная цель?