Я смотрю, а из Рахаты уже начинают выдвигаться группы боевиков. Но главные силы еще в селе, собрались в центре, возле управы – там как раз площадь небольшая. Я ставлю вертолетчикам задачу: «С ходу начинайте бить по этой управе». Те говорят: «У нас еще не война». Я перехожу на официальный язык: «Приказываю открыть огонь по скоплению боевиков в центре села». И спрашиваю: «У вас же разговор фиксируется?» «Да, фиксируется», – отвечают летчики. «Значит, – говорю, – выполняйте приказ. Я же не откажусь от своих слов?» «Поняли», – отвечают они. Заходят на цель и начинают утюжить позиции боевиков. Короче, выход бандитов из Рахаты мы задержали.
Появляются артиллеристы. Я кричу: «Командир батареи – бегом сюда!» Ставлю ему задачу: «Вон огневые позиции. Основное направление стрельбы – вот тут. Цели – вот тут и тут». Он заявляет: «Это же населенный пункт?» «Огонь!» – приказываю ему. Снаряды легли точно. Мы тогда Хаттаба ранили в руку, а Басаеву повезло, он как раз зашел за угол дома, это его и спасло. Кто был рядом, все погибли.
И тут на меня выходит начальник Генерального штаба, спрашивает: «Как у тебя обстановка?» Я говорю: «Веду бой». «Как бой?» – удивляется он. «Да вот так», – отвечаю. Квашнин: «Ну, ты уж там по населенному пункту не стреляй». «Я уже веду огонь по населенному пункту, – говорю. – Они там по всей Рахате расползлись». Квашнин: «Сейчас я буду докладывать, решение-то надо согласовать». Потом выходит на меня и говорит: «Давай, продолжай вести огонь. Смотри, чтобы не заняли Ботлих…»
Вот так я тогда грех на душу взял – по населенному пункту ударил, но выхода-то не было. Впрочем, жители потом сказали: «Они пришли с оружием на нашу землю – бейте по ним». И официально разрешили стрелять по населенному пункту. «Потом отстроимся, – говорят. – Вы же нам поможете? А сейчас уничтожайте их, бейте по селу».
Сделаю авторское отступление. В конце августа 1999 года, когда федеральные войска выбили бандитов из Ботлихского района, в Дагестан прилетел вновь назначенный председатель правительства России Владимир Путин. Встретился он и с жителями Ботлиха. Через восемь лет, выступая на «Прямой линии президента России», Путин вспоминал: «Вы знаете, что меня особенно потрясло? Когда уже подошли войска, старейшины пришли к командирам подразделений и задали вопрос: почему вы не стреляете по захваченным террористами селам? Ответ тоже был неожиданным, наши офицеры сказали: жалко ваших домов. Потому что построить дом в горах – это непростое дело, поколениями строятся дома. Меня поразил ответ старейшин: не жалейте. Вы знаете, это исключительный пример патриотизма, причем не только местного, дагестанского, – российского патриотизма»