В условиях, когда из поля зрения и сознания стали властно удалять всяческое позитивное употребление эпитета «русский», «русское», а вместо этого возводить в ранг «украинской добродетели» мазепизацию, шухевичезацию, прославление Бандеры – Петлюры, пособников СС и прочих, лично мне поначалу казалось, что любое деяние, в котором слышится слово «русский», – на нынешней, временно, ситуативно отколотой от большого русского материка территории – есть благо. В меру сил – выступая в СМИ, участвуя в жюри различных конкурсов и фестивалей, – я пытался подчеркнуть, что ментальные ценности не выветриваются, что, если их загонять в стойло моноэтнизма, к тому же нагнетая ненависть к русской культуре и России, они всё равно пробьются, как трава сквозь асфальт. И ещё: насилие обязательно вызовет противодействие.
Но оранжевая бесовщина осени 2004 г. изрядно взбурлила зловонные конотопские болота и отворила полувековые бандеровские схроны. Уже тогда начались распады семей, дружественных и кровных уз, расставания и ссоры, у одних помрачение, а у других – боль.
Меня часто спрашивают в интервью и вне: чем объяснить такой раскол в обществе и семьях? Непросвещённостью, пропагандой? Ответ, думается, находится в духовной плоскости. Никакое рацио, никакие умозрения тут ничего не объяснят. Я болезненно – и душевно, и даже физически – пережил и переживаю этот раскол, разрыв с сонмом друзей, с которыми три с половиной десятилетия был «одно», а враз выяснилось, что они «не-Россия», что для них, присягавших Советскому Союзу, Советской армии и всему нашему народу вместе со мной в 1982-м, оказалось удобным сменить точку отсчета, «ведь СССР был давно»! Как мило! «И ни о какой Новороссии мы не слыхали!» Что проку было рассказывать им об имперской и советской истории города Харькова, основанного в 1654 г. по указу московского царя Алексея Михайловича Романова (Тишайшего), города, побывавшего в 1918 г. столицей Донецко-Криворожской республики и в 1919–1934 гг. – первой столицей УССР. Так вот, говорю: кто готов был заглотить бесовскую наживку, даже не подозревая о своей готовности, тот ее и заглотил.
Разрыв и разлом произошли и внутри культурного сообщества в целом, и в среде русскоязычных литераторов, одни из которых остались внутренне с русской культурой, Русским миром, а другие внезапно стали «не-Россией», то есть превратились в вырусь, даже некоторые евреи.))) В самом деле, уж от евреев-то, костьми предков коих германские нацисты и их шавки – украинские шуцманы-живодеры заполнили и Бабий Яр в Киеве, и Дробицкий Яр в Харькове, нельзя было ожидать, что они станут необандеровцами.