– Черных, не стой столбом, – фыркнул Михаил Иванович. – Или ты думаешь, что можешь не работать сегодня?
– Извините, – пробормотала я, выходя из тени дерева. – Я хотела немножко отдохнуть.
– Отдохнуть, – недовольно повторил он. – Пока ты еще числишься у меня – работай.
– Я никуда не собираюсь уходить, – произнесла я настороженно.
– Ну не знаю, – сказал он. – Твои документы сразу запросили. А кредиты за смену я уже перечислил.
– Документы?..
– Документы, Черных. Твои. Ага, – мужчина закатил глаза. – Или думаешь, такие люди спускаются к нам просто так? Поболтать.
– Но… я не давала согласия!
– Ой, блаженная. Оно и не требуется. Тебя увидели. Молоденькая, симпатичная, с багажом проблем за спиной и без защиты. Ты думаешь, первая такая? – он покачал головой. – Точно блаженная. Работай. Сестре передай, что на твое место возьму, но с оплатой на треть меньше. Усердия в ней нет. А проблемы принесет, – Михаил Иванович раздраженно махнул на меня рукой и зашагал к зданию.
Несмотря на державшийся третий день зной, меня затрясло. Тело била крупная нервная дрожь. В груди болезненно жгло, и спина покрылась испариной.
– Подождите! – крикнула я, догоняя начальника. – Что вы имели в виду, что я не первая такая?
Он остановился, посмотрел на меня выразительно.
– Ты в каком мире живешь, Черных?
– В этом.
– Сомневаюсь. На моей памяти ты третья девушка, кем заинтересовались драконы.
– И что случилось с теми двумя?
– Представления не имею. Я их больше не видел. Люди говорят разное, но откуда им знать правду-то? Смотри на это проще, Черных, тебе не придется вставать с рассветом и горбатиться по двенадцать часов. Здесь, возможно, встретишь кого, родишь и будешь работать еще больше. А у тебя в перспективе старик на руках и сестра с ее спиногрызами. Не выйдет из нее ничего толкового. Как пить дать. Если бы пришли за моей дочерью, я бы был счастлив.
– Сомневаюсь, – ответила я.
– Не сомневайся. И эти клуши бы побежали, роняя тапки, – он указал на девушек у теплиц, – что бы они ни говорили. Никто не хочет горбатиться.
– Я бы лучше горбатилась.
– Дура ты, Черных, – сказал он со злостью и ушел.
День я дорабатывала, поймав себя на мысли, что планирую будущее деда и Жени без себя. Нужно признать, эту ночь мне дали, чтобы попрощаться с родными. Завтра я не вернусь домой. Как не вернулись другие. Что с ними стало? И что станет со мной? Неведение пугало больше всего. Я бы чувствовала себя спокойнее, скажи те мужчины утром, что после года, проведенного в городе под небом, меня убьют.