«О собственной смерти?», – задумчиво произнес Агамемнон.
«Или о детях», – подытожил Гермес.
Персефона слегка улыбнулась.
Посейдон всё это время будто застыл в одной позе, и мраморная кожа в сочетании с полной неподвижностью, делала его похожим на памятник самому себе.
«Так или иначе, прошлый уровень искусственных форм жизни, пытался решить эту проблему в своем стиле, создавая бесчисленное количество, близких к идеальным соотношениям, существ. Знаешь, Уран и Гея создавали равное количество абсолютно противоположно наполненных существ. На каждый плюс в идеале приходился один минус в его абберативно-отраженном собрате, расчет казался приближенным к гармоническому, но увы Уран не смог спрогнозировать объединение потомства в борьбе с ним, ведь он был уверен в полной неспособности их каким-либо образом прийти к договоренности, и абсолютная полно насыщенная разница ориентации устремлений должна была служить стеной, разделяющей его потомство и сталкивающей лбами друг с другом при каждом моменте встречи. Только вот, чем больше ты создаешь, тем меньше у тебя остается времени на контроль собственных созданий. Дети росли, делали детей, усложнялись, упрощались, уровень изменений продолжал постепенный рост…
и вот ты уже не понимаешь, как так произошло, что собственный сын отсек твою часть и ты больше не царишь на престоле над всеми своими созданиями…
понимая, что расчет надо было производить лучше изначально…
и расчет обратных близнецов не так-то и хорош…
и вот, уже летя с небесного престола, ты понимаешь насколько гигантская заварушка творилась под лицами твоих детей, кланявшихся тебе до пола…
и чем глубже ты падаешь, тем больший масштаб открывается пред тобой…
поднимая голову в сторону удаляющегося престола ты видишь, что смертельно ранивший тебя ребенок…
тоже начал свой полет с престола, который не смог удержать, также как и ты…
И в голове остается лишь один вопрос…
А стоила ли любовь таких страданий?»
Агамемнон протер лоб рукой, немного расширив глаза и выдохнул.
«Но Зевс! …Зевс пока еще на престоле и кланяться ему не приходит за это, что не может не радовать, хотя он убивает в разы чаще, чем его предшественники, что не может не пугать, и ввел полный запрет на размножение, что не может не расстраивать, но это было так давно, что уже можно сделать вывод – каждый запрет имеет возможность обхода. Первая была Афина, показавшая, что поглощение изначального кода создания невозможно полностью, даже Зевсом. Вырвавшаяся из головы Зевса, она блистала словно алая заря над океаном крови врагов. Отдельное спасибо Гефесту… но, но, но… как много бы потребовалось ей времени, чтобы самостоятельно пробить себе путь к свободе? …я вот из тех, кто уверен, что она бы справилась, раз смогла доставить столько мучений, находясь в поглощенном состояние. Видя её невозможно не ощутить страх и при этом не ощутить страсть к ней, подобно поцелую, который можно получить лишь после того, как обладательница губ пронзит тебя своим мечом, и он определенно будет стоить тебе жизни, которая теряет всё своё удовольствие без обретения этого легкого и сладкого прикосновения. Так, о чем это я, да, да… Агамемнон, ты наверное был уверен, что Зевс взял под контроль рождения только людей? …но нет, все мы равны в этом желании.