Мужчина улыбнулся и посмотрел в глаза Церберу: «Умеешь ты успока…», – и в этот момент произошел взрыв, разорвавший его на части, выбив дверь и днище внедорожника. От взрыва внедорожник перевернулся и загорелся. Из под обломков выполз обожжённый и окровавленный Цербер, поднявшись на ноги, он посмотрел на оторванную по самое плечо свою правую руку и закричал: «Блять! Сука!». Разорванная и обгоревшая одежда на нем не позволяла даже сделать нормальный жгут, из осколочной раны под правым подреберьем сочилась кровь. Цербер набрал поглубже воздуха в легкие, засунул левую руку себе под последнее ребро и медленно вынул имплантированный черный нож, больше похожий на длинный тонкий и острый клык. Перед ним расстилался глубокий темный лес с узкой заросшей высокой травой дорогой, густой туман покрывал поверхность земли по самое колено, солнце, мгновенно закатившееся за горизонт, погрузило весь лес в тьму, и через мгновение на голографическом небе заблестела крупная кроваво красная луна. Неподалеку послышался крик совы.
«Плевать! Кто ты такая, чтобы меня остановить», – сказал Цербер и побрел дальше по дороге.
Сильная кровопотеря и оглушенность давали о себе знать, и он брел из последних физических сил собственного тела, хотя сознание всё еще не меркло. Злость в его глазах отражалась яростным блеском, и стиснувшиеся зубы медленно скрипели, скрежетая друг о друга.
Чем глубже он заходил в лес, тем гуще становилась трава, и постепенно она начала превращаться в кусты и небольшие деревья.
«Сука! ускоряет рост растений, чтобы запутать, но не меня, конечно, меня не сбить, я тут хоть слепой пройду», – пробормотал Цербер и крикнул: «Не на того напала, сука, я в таких дебрях своего разума брёл, что мне твой лесок, как песочница!», – громко злобно засмеялся.
Внезапно раздался раскатистый гром и начал медленно капать дождь. Цербер протер намокшую, выбритую налысо голову левой рукой: «Пфф… даже не кислотный…слабо, очень слабо, сука! …и что в тебе только Аид нашел?! Девчонка, сразу видно…боишься пролить кровь, да только теперь под подол мамкин не спрячешься, и муж тоже не прикроет… а я доберусь, доберусь, слышишь?! Погуляешь у меня тоже… погуляешь!»
Дорога вела его всё в более непроглядный лес и кусты начали сменяться на высокие высохшие деревья с небольшими высохшими листьями дрожащими на ветру.