От последних воспоминаний Нели, я проснулась в слезах. В комнате было темно, под боком уже привычно сопела Софи. И я усиленно пыталась задавить истерику, боясь разбудить ребенка. Но не смогла: разревелась, зажав ладонями рот.
Нели пришла в себя уже под вечер от накатывающей волнами боли. Она была похожа на родовые схватки, да и Рута просила её тужиться.
– Рано. Он ещё слишком маленький, – возражала Нели, всей сутью противясь преждевременным родам. – Не выживет.
В полубреду просила малыша потерпеть немного. Сбивалась на молитвы Всеблагой Матери и снова уговаривала ребенка обождать, не появляться на свет слишком рано. Так и умерла, пытаясь спасти уже мертвого малыша, о чем ей твердила Рута. Но Нели ей не верила, не желала верить.
Почувствовала, что Софи все-таки завозилась, просыпаясь. И погладила её по спине дрожащей рукой.
– Тсс, тихо, маленькая, – сипло прошептала я, с трудом подавляя всхлип. – Спи.
Дверь в комнату скрипнула. Обернувшись, я увидела на пороге уставшего и осунувшегося Гавриса.
– Как ты, Нели? – шепотом спросил он, разглядев, видимо, что я уже не сплю. – Водички принести?
– Да, – прохрипела я в ответ. Мужчина исчез в проеме двери, но спустя минуту появился вновь, неся с собой и зажженную свечу. Приподнялась на локтях, пытаясь занять более вертикальное положение, и чуть не застонала от боли. Пока лежала неподвижно, боль утихала, и я даже забывала о ней, но любое движение порождало жидкое пламя внизу живота. Я точно понимала, что мне нужен врач, но где его сейчас найти, даже не представляла.
Забрала кружку у Гавриса и залпом выпила всю воду. Дед тяжело опустился на рядом стоящий табурет.
– Прости, Аннели, – горько пробормотал Гаврис, ссутулившись. – Не уберег я тебя…
– Ты не виноват в случившемся, – пробормотала я, всхлипнув в очередной раз. Истерика отступала неохотно. – Наоборот… ты спас меня: та толпа могла разорвать меня на кусочки, – я нахмурилась, обдумывая внезапно возникшую мысль. – Но откуда они так точно узнали про отца ребенка?..
– Марта проговорилась, – с тяжелым вздохом поведал Гаврис. – Рассказала какой-то женщине, как мы спаслись из обреченного лагеря.
Вот гадина! А казалась нормальной женщиной. Ни разу за время знакомства даже косо на Нели не посмотрела.