Как-то раз я пошёл в поводу,
И поссорился с графом одним,
Мол, чувак, я имею в виду,
Что жена моя хочет твой луг.
Он же понял превратно меня
И к жене моей в спальню проник,
И графиня Изольда, браня,
Прогнала его с помощью слуг.
С той поры я добавил в игнор
Все упрёки Изольды моей,
Как начнёт она свой разговор,
Ухожу я тогда в туалет.
Но растёт в моем доме напряг,
Ото дня в день он только сильней,
И решил я однажды, что так
Не пойдёт, и терпения нет.
И как раз в этот день увидал
Две кибиточки я на пути:
Брат маркиза осла погонял,
Охранял их могучий кортеж.
Я кобылу свою оседлал
И сказал ей: красотка, лети!
Те кибиточки вмиг я догнал
И поехал я рыцарей меж.
На привале Ходжа Насреддин
Мне сказал, что с собой не возьмёт,
Ибо только женатых мужчин
Он всегда зачислят в отряд,
Потому что, когда холостой
Эсмеральду увидит, умрёт
Или будет, мерзавец такой,
Постоянно он к ней приставать.
Я на это ему отвечал,
Что давно обзавелся женой,
Что Изольды прелестный оскал
Меня в замке дождётся моем.
Не хочу Эсмеральды твоей,
Мне Изольды хватило одной,
На всю жизнь я пресытился ей
Так что можешь не думать о том.
Коли так, мне Ходжа говорит,
Принимаю тебя я в отряд,
Будешь ты отвечать за костёр,
Короля как покинем предел.
Я ответил: лады, но костру
Предпочту за сортир отвечать,
Вспомню я золотую пору,
Когда был я ещё не у дел.
Глава 26. Как Алхимик Арне стал Механиком
Ты называешь меня механиком, но пойми:
Болты и гайки вчера нашел я на этой свалке,
И шестеренки, и… ой, упала.. вот, подними
Моя любимая, и подай мне вот эту палку!
Да-да, вот эту, её пристрою я вот сюда,
Она должна послужить опорой для этой штуки,
Чтоб раскрутилась вот эта цепь, и тогда вода
Поступит в шланг – мы тогда услышим такие звуки.
Как я прочел в манускрипте древнем, они должны
Служить мне двигателем бесконечного продвиженья.
И мы с тобой, коли так случится, обречены
Стать повелителями земли всего населенья.
А коли даже и не получится – не беда!
Я разберу эту всю хреноту – и на помойку!
Я выпью пива, запью абсентом я, и тогда
Смогу продолжить я увлекательную попойку.
А поутру я возьму те краски и эту кисть
И нарисую тебя, как прежде мне рисовалось,
А после спустимся мы на штрассе с тобою вниз
И я сыграю тебе на лютне, чтоб танцевалось.
Уж за твой танец с моей игрою нам подадут
Цехинов несколько – их на ужин с тобой нам хватит.