– Мне правда очень жаль. Мы можем поговорить, если хочешь.
«Не двигайся. Не двигайся. Не двигайся».
– С тобой там всё нормально?
«НЕ ДВИГАЙСЯ. НЕ ДВИГАЙСЯ. НЕ ДВИГАЙСЯ».
– Ава..?
«Как же я её ненавижу».
– Да, я в норме. Просто сплю.
– Ладно. Тогда спокойной ночи.
– Ага.
Ава нарушила правила игры, а после каждого проигрыша следует наказание. Часто проигравший наказывает себя сам.
Она отвернулась к окну. Ярко жёлтая луна сегодня была полной. Свет от неё доходил до комнаты, вырисовывая на стенах тени шкафа, комода, кровати. Звёзды подыгрывали лунному свету, сверкая сегодня ярче, чем в любую другую ночь. Вдруг одна, самая яркая, сорвалась и полетела вниз. «Вот бы и мне быть этой звездой». Она заплакала.
Плакать Ава ненавидела. Она считала себя сильной девушкой, а слёзы могли сделать её слабее в собственных глазах. Больше, чем плакать, Ава не любила плакать перед кем-то. Поэтому сейчас важно было сделать всё тихо, чтобы мама внизу не поняла, что происходит у неё в комнате. Ава прижала к лицу подушку и, глубоко вдыхая, утопала в собственных слезах.
Такие слёзы – самые жуткие на свете. Когда ты пытаешься спасти собственный разум и дать немного свободы эмоциям, но не можешь это сделать из-за собственных принципов. Начинаются самые явные признаки беспомощности: в горле появляется комок, который невозможно проглотить, грудную клетку сводить в сильной судороге, ноги становятся ледяными. Ты плачешь, и не плачешь одновременно. Не становится легче, не тянет в сон, как при «качественных слезах». Ты просто немного убавляешь уровень воды в огромном чане, но не выключаешь кран, поэтому он снова приходит в изначальное состояние.
Ава прижимала подушку плотнее к своему лицу, постепенно задыхаясь в собственных мыслях. Она погружалась в небытие, когда вдруг отчётливо услышала: «Не делай так, дочка». Это был папин голос. Ава вскочила с кровати, оглядывая собственную комнату. Здесь никого не было. Сознание иногда играет с нами по жутким правилам.
Ава легла на кровать, поджимая ноги к груди. Слёзы продолжали катиться на подушку, и она не собиралась их останавливать. Ава закрывала глаза на две минуты, затем открывала, продолжая претворяться, что её не существует. «Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь…». Грудь Авы вздрагивала от долгих слёз. Бессилие заставляло её тело еле ощутимо двигаться, будто она плыла глубоко в море, а затем резко устала и, чтобы продолжать держаться наплаву, поддавалась укачиванию волн. Через мгновение это сработало, и Ава погрузилась в сон.