– Давай, – согласилась Анна.
Она неожиданно легко поднялась. Протез почти не ощущался. Шарнир в щиколотке двигался удобно, мягко, подчиняясь малейшему мысленному импульсу. Пришлось постоять немного, чтобы разобраться с ощущениями, но спустя буквально пару минут, Анна уверенно двинулась к повозке.
Тарантас не имел специальных скамеек для пассажиров, поэтому импровизированное сиденье было собрано из пары поставленных друг на дружку чемоданов, укрытых коровьей шкурой.
– Я просила у его светлости медвежью, – пожаловалась камеристка, приставляя к борту короткую лесенку. – Говорила: вдруг холодно будет в старом-то имении? Не дал.
– Обойдемся. – Анна взобралась на чемоданы. Села поудобнее. Накинула на плечи лежащую в мятой раковине свернутого тента шаль. Задала вопрос, ответ на который знала и так: – Из-за ноги он со мной на самом деле разводится, да?
Герцог мог хоть десяток любовниц иметь на стороне, но развод…
Развод был обусловлен иной причиной. Простой и банальной. Сколько раз Анна наблюдала подобное в своем мире. Скольких «любимых» жен благодарные супруги отправляли в утиль, стоило тем заболеть или покалечиться…
Все тут ясно и понятно: герцогу увечная жена не нужна. Не по статусу! С такой и в свет не выйти, и в постель не лечь…
От мысли о «супружеском долге» с неизвестным, чужим мужчиной у Анны по спине пробежал холодок. Она расправила рюши на подоле, прикасаясь к правой ноге с невольной благодарностью. Уж лучше эльфийский протез, чем очередной муж-предатель под боком.
Мариса кряхтя влезла на длинные дроги – мощная рама повозки выходила далеко вперед, – потопталась на них, удобнее собирая поводья, села на низкий облучок. Обернулась.
Причмокнула лошадям:
– Ну, пошли, мои хорошие! – Пегие коняги дружно налегли, утягивая поскрипывающий тарантас к ближайшему холму. Полуобернувшись через плечо, камеристка призналась вдруг: – Я боялась, что уж эта-то новость, про ногу, вас подкосит, а вы, госпожа, будто еще бодрее стали?
– Нога ходит – и ладно, – отшутилась Анна. Поинтересовалась, желая разрядить напряженную обстановку: – Долго нам до Драконьего дола ехать?
Мариса вгляделась в плавные изгибы далекого леса.
– К закату будем.
Лошади шли шагом.
Дорога была неровной: где заросла бугорками осоки, где ощетинилась камнями и корнями. Вдоль пути стояли плакучие березы. Изредка попадались и пестрые молодые сосенки. Торчали так и тут из плотной травяной шкуры глыбы белого известняка. Где-то вдали мелодично и звонко пела река.