– Я потерял бумажник, – сказал он, опрокидывая очередную рюмку, наполняя и без того опьяневшее тело очередной порцией коньяка.
– Я угощаю, – положил я его же купюру на стол.
– Вы так добры!
И он был прав. Я и правда был добр. По крайней мере, ему не на что будет пить. Надеюсь, он купил билеты домой.
Я уже разгребал добычу на кухне под тусклым светом старого ночника, когда Лиан вышла из спальни.
Её ночная сорочка просвечивала, оголяя идеально гибкое тело. Пять лет назад она работала гимнасткой в цирке, но как-то раз сорвалась. Больше она так рисковать не стала и ушла из цирка. Точнее, это я её забрал. Мне нужна была ассистентка, женщина и художница по костюмам – со всеми тремя ролями она справлялась сама.
– Четыре часа утра. – Лиан щурилась и прикрывала глаза рукой.
– Ну и что, – пересчитывал я купюры, выкидывая пустые бумажники в мусорное ведро, – есть целый день, чтобы поспать. На работу нам только после заката.
Она посмотрела на кухонный стол, на котором лежали стопочки разных купюр, и вздохнула:
– И тебе не противно?
– А тебе есть чем платить за это жильё? – протянул я ей свёрнутую пачку наличных. Я таки вытащил их из кармана одного толстосума.
Лиан задержала взгляд на деньгах, поморщилась, но всё же взяла и положила их на верхнюю полку кухонного шкафа.
Так и проходит вся жизнь, думал я, мы морщимся, но всё же живём.
Оба мы выросли в бедности, без своих комнат и спален, мы жили всю жизнь в разъездах и спали в домах на колёсах.
Эта небольшая квартирка была нашим первым домом, тем, что не сдвинется с места, если только его не снесут.
Мы жили в хорошем районе, но хозяин был та ещё сволочь. С каждым месяцем цена повышалась.
– Сезон, – говорил он раз в месяц, – я могу сдать её подороже.
Чёртов ублюдок. Когда-нибудь мы купим своё жильё.
Я закончил считать и рассовывать деньги по разным углам квартиры. Лиан знала каждый тайник. Это было на всякий случай. Обычно воры уходят сразу, как только найдут хоть один, они считают, он единственный в доме, но как бы не так. Нам с Лиан будет на что жить, даже если нас обворуют дважды, даже если с обыском нагрянет полиция, даже если не один раз.
Она ступала мягкими пятками по тёплому полу спальни. Утренний свет уже проникал в комнатушку, плавая по кровати и серым стенам. Лиан зашторила окно.
– Если бы ты думал о нас, ты бы давно бросил это нечестное дело, – сказала она, ложась в кровать, укрывая нас обоих одеялом.