– Вы посидите пока. Я приготовлюсь, и вас позову.
– Я посижу, посижу, – поспешно заверила его та.
Следователь отпер двери учреждения, отключил сработавшую охранную сигнализацию, прошёл в приёмную, откуда позвонил на пульт охраны. Представился и назвал пароль. Выполнив необходимые процедуры, он пригласил девушку в свой кабинет.
– Что нового, Регина? – обнадёженно обратился он к ней, едва та присела на стул.
– Я вчера всё думала-думала про ваши примеры… И всё поняла, – с затаённой гордостью произнесла девушка, отчего у непосвящённого могло сложиться впечатление, что речь пойдёт не о неких скверных вещах, а о победе пианистки на Международном конкурсе имени П.И. Чайковского. Или на Международном конкурсе артистов балета и хореографов.
– Ну-ка, ну-ка, Регина, я – весь внимание, – подвинулся к столу Алексей, готовый делать пометки.
– Когда ночью этот… водил меня в туалет…
– Давай-ка, до выяснения личности и для удобства, придумаем ему кличку, – предложил следователь. – Что тебе больше всего в нём запомнилось?
– Запомнилось? Эта…, – порозовела Регина. – Руки везде совал…
– Ну вот! Станем условно называть его… Рукоблуд.
– Ка-ак?
– Рукоблуд.
– Ага. Поняла. Ночью этот… Рукоблуд отвёл меня в туалет. В нём есть как бы прихожая и кабинка. Всего одна кабинка. В туалете чисто, пол и стенки отделаны плиткой. Около умывальника висят два чистых полотенца. Над ними – красивое овальное зеркало в пластмассовой красной рамке. Там есть окно с решёткой. У окна стоят два стула, столик, а на столике – пепельница. А утром, когда я призналась офицеру кто такая, то снова захотела… по-маленькому. Туда меня водила милиционерша. Она меня отвела в другой туалет. Он рядом с тем, с первым. Второй туалет с двумя кабинками. Он меньше первого. Там грязно. В нём пол бетонированный. Стенки крашеные: синие внизу и белёные вверху. Никаких полотенцев нет, а кран с холодной водой течёт. Да! Первый туалет закрывается на ключ. И в него других пьяных при мне не водили. А второй не запирается снаружи.
– Умничка! – щедро одарил похвалой Подлужный зардевшуюся горемыку.
– И ещё, – потупилась девушка. – Когда Руко… Рукоблуд со мной делал… ну… это, то снимал с руки часы. Наверное, чтобы не царапались или не мешались. Точно не знаю. И положил их на столик. Часы у него такие красивые, большие, на браслете. Серебристые. И когда он делал… это, то я руками ухватилась за столик, чтоб не упасть. А часы на боку стояли. И на крышке у них написано: «Дембель 1975 – 1977». А остальное так, как я вам вчера говорила.