Мы в странном месте – кругом тайга, инженеры, вечные холода. А за окном знай себе гуляют медведи, наверняка, как и мы, тоже грустят о чём-то своём беспробудно печальном. А нам ещё этот чёртов агрегат, доверху наполненный электроникой, собирать! Дело вообще плёвое, если знать как это делать. Я не знал и знать не особо хотел, а потому мучил напарника всякими каверзными вопросами, чтобы вывести наружу его душу и повнимательней изучить. Мы как-то сдружились с ним, иной раз в нём что-то проскальзывало такое. Лёгкий запах пороха, отголоски военной формы, рука его так и просила винтовки.
– Понимаешь, если представить, что все мужчины охотники, а девушка – добыча, то я ничуть от вас не отличаюсь. Вы гоняетесь по лесам, – говорит он, склоняясь над зелёной платой агрегата, – искусанные комарами, по горло в грязи и с выпученными от азарта глазами. Но вы добываете кусок мяса! Довольные и уставшие – победители, все в порезах и ссадинах, с неразделанной тушей за спиной, от вас смердит как от помойных котов. А что же я? Я прихожу в магазин, кладу деньги на прилавок и мне отвешивают самую лучшую вырезку, упаковав в симпатичный пакет. Да без азарта! Да за деньги! Но тот же кусок мяса – у меня и у вас на столе!!!Суть одна!
Его зовут Илья. На голове плешь, которую он всегда украдкой пытается зачесать тонкими седыми волосам. Большое брюхо туго обтянутое футболкой подпрыгивает в такт ходьбе, рост чуть повыше тумбочки и… сумасшедший юмор в придачу ко всей этой красоте. Ему было немного за тридцать, а выглядел на все сорок.
Устав от бесполезного колупания плат, мы идём на перекур. Вокруг бушует метель, мороз трещит под пятьдесят, кажется сейчас отпадут ноги. А Илье не холодно, ему вообще наплевать на всё с высоты самого глубокого месторождения севера.
– А кусок мяса он когда к делу? Когда особенно силён голод! – продолжает посмеивается он. – Вы же бегаете безо всякого голода, как дурные и вечно вам мало. То ли дело я… был вот как-то на одном из объектов и чувствую подпирать начинает, аж нервы наружу лезут…
Стоя там, рядом с этим дезертиром любимого мною фронта, замерзая от мороза и ежесекундно разражаясь кашлем, я впервые до чёртиков испугался, что и сам заимею такую судьбу. Мысль моментально проняла меня и я понял – бежать, поскорее бежать из этого проклятого местечка.