Вроде бы тихо…
Только сейчас я обратила внимание на город.
Природа взяла верх и начала распространяться, вытесняя человека и то, что с ним когда-то было связано. Многоэтажные здания, в которых во многих местах выбиты стёкла, стали покрываться разной растительностью. Всё-таки прошло уже больше двадцати пяти лет… На дорогах оставлено множество машин, которые сейчас уже все ржавые. Разбросаны вещи людей: рюкзаки, книги, сотовые телефоны, бутылки и многое другое. Здесь все выглядит так, словно… время остановилось и это место просто бросили. Хотя так оно и есть. Когда-то это был, наверное, большой город.
Ко мне приблизился Рэй, который… злится?
– Если я говорю оставаться на месте, значит так делать и нужно. Ясно?
– Ты начал промахиваться, и я подумала…
– Это более сильные изменённые, – перебил меня Рэй, – они могут уворачиваться от пуль и двигаются они намного быстрее обычных. Соответственно, они более опасны. В следующий раз, если ослушаешься приказа, то останешься в машине.
– Но…
Рэй прервал мои протесты рукой и сказал идти за ним.
Когда я стала проходить уже мимо мертвых изменённых, то смогла лучше разглядеть их.
У всех пуля в голове. Кожа у них будто иссохшая. Думаю, что им очень много лет. Возможно, они даже старше меня.
– На вид они обратились давно, так почему они такие быстрые? – задала интересующий вопрос, потому что Кристиан рассказывал наоборот. Те, которые обратились недавно, могут обладать такой скоростью, но не как… эти.
– Не знаю, – не сразу ответил Рэй.
К нам присоединился Дьюк.
– Больница находится в часе ходьбы отсюда, – сказал Рэй, – мы не были там очень давно, поэтому нужно быть максимально на чеку. Дьюк останется снаружи и будет контролировать обстановку, я и Сара пойдём внутрь. Вопросы?
– Если до неё идти час, то насколько большой этот город был? – поинтересовалась я.
– Большой, – ответил Дьюк за Рэя, – и очень красивый.
– Откуда ты знаешь?
– Родители рассказывали. Они здесь познакомились.
Мы замолчали. Не верится, что раньше могло быть по-другому. Мне вообще сложно представить сейчас другую жизнь, потому что все мои воспоминания сводятся к последним трём неделям жизни.
Не знаю, кому хуже: мне или им, которые все помнят и живут с самого рождения в таких условиях.
Когда мы стали проходить мимо высоток, то Рэй напрягся сильнее. Это видно по его ходьбе и тому, как он сжимает винтовку.