– По-вашему я виноват? – губы инженера дрогнули.
– Такие, как вы! – уточнил майор. – Но, что же с вашей ракетной лабораторией? Помниться, вы говорили, что подошли к порогу великой тайны… Еще чуть-чуть и двери ее распахнутся… Я, разумеется, говорю сейчас о тайне, а не о стальных дверях вашего секретного бункера, охраняемого СС… Его двери русские скоро откроют, не спрашивая у вас разрешения.
– Тише, майор! За подобные шуточки, знаете, что бывает?
– Мы же с вами вдвоем?
– Как говорил еще Сервантес: и у стен есть уши!
– Думаю, уши были у стен, еще до рождения автора Дон Кихота!
– С моей лабораторией все кончено, Феликс. Пятерых талантливых специалистов забрали в фольксштурм… Кого-то в трудотряды… Двоих – в какие-то полицейские части… Пытаются заткнуть бреши в развалившемся фронте! Впрочем, одна идея у меня все же есть! Собираюсь доложить о ней самому фюреру!
– Достойное рвение, Пауль!
– Вы, майор, снова шутите? Между прочим, вы будете присутствовать на этом совещании. Именно, для этого я вас сюда и позвал. Наверное, удивлены, что я добыл для вас пропуск?
– Честно говоря, да.
В мрачной комнате, освещаемой тусклой, мигающей лампочкой, в небольшом помещении, где стояла лишь самая необходимая мебель, воцарилась недолгая пауза.
Майор продолжал курить, задумчиво глядя на плакат за спиной собеседника. Прикрепленный к фанере листок висел рядом с календарем. Плакат призывал вступать в ополчение… Рослые белокурые парни с огнем в глазах и винтовками в руках решительно взирали на приближавшуюся армаду вражеских танков.
«Таких высоких, крепких парней среди немцев теперь можно встретить только в личной охране фюрера и его приближенных», – подумалось офицеру.
Инженер тоже молчал. Наконец, он поднялся из-за стола и тихо прошел к дверям, прислушался к тишине в коридоре, затем вернулся к столу. Быстро взглянул на молча курившего майора.
– Слушайте Ленц, я вас знаю, как храброго человека, всегда восхищался вашей невозмутимостью и прагматизмом… Вы настоящий воин… Тевтонский рыцарь! Скажите… Сколько по-вашему осталось до момента, когда дальнейшее сопротивление станет бессмысленным? Сколько времени у нас еще есть?
– В некотором смысле, не я этим распоряжаюсь…
– Я вас серьезно спрашиваю, майор…
Тот, кого звали Феликсом на мгновенье задумался.
– Ладно, говорите зачем я вам нужен?! – Сказал он наконец, не скрывая раздражения. – Утром я должен быть на рабочем месте… Хотелось бы успеть поспать хотя бы пару часов.