Всё тело протестовало. У меня появились мигрени как сигнал того, что я занимаюсь не нужной мне ерундой. По вечерам я ловила тоску и ощущение безысходности (в двадцать пять лет). И даже пятничные посиделки в компании таких же, как я, молодых специалистов (а-ля тимбилдинг) не спасали. Каждый жаловался на жизнь и каждый боялся в этой жизни что-то поменять. А вдруг будет ещё хуже?
Неудивительно, что после этого появилось желание бросить профессию и уйти в совершенно новую сферу. Три года я не ощущала себя реализующейся. Три года не получала нужного мне отклика о своей работе. Всё, что мне полагалось, это благодарность одним коротким и сухим «спасибо» от вышестоящих плюс скудные премиальные почти ежемесячно. Ах, да, и та самая отметка в трудовой. Да ещё разворот альбомного листа с указанием, какие педагогические курсы я прошла и сколько лет они будут действительны (читай – сколько лет эта бумажка будет пылиться на полке, пока я не найду ей более ценное, вполне себе бытовое, правда, разовое применение).
Вконец размотав нервы, я нашла в себе силы признаться, что играть в героя бессмысленно. Не для того я провела в университете пять лет, чтобы затеряться среди толпы нищих и непризнанных энтузиастов. Не это мне было нужно. Я искала другого – той самой вершины пирамиды Маслоу, именуемой самоактуализацией.
На одной из лекций, организуемых городским психологическим центром (руководство нас обязало туда ходить), я познакомилась с интересной женщиной, практикующей психоанализ в течение длительного времени. Она была в тот день ведущей, и нам, как обычно, обещали нечто увлекательное и полезное. Однако с первых минут мне стало ясно, что речь пойдет о плюсах нашей работы и о том, как важно иметь хорошую внутреннюю мотивацию, чтобы добиться успеха.
Чушь.
Я слышала это сотни раз. В сто первый просто закрыла глаз и… уснула. А открывала их тогда, когда лектор повышал голос, чувствуя себя при этом солдатом на посту. Мне было скучно, и я каждые десять минут смотрела на часы, проверяя, сколько осталось до конца. А речь всё текла и текла скучнейшим пафосным тоном. И когда прозвучало (цитирую): «Я надеюсь, теперь вы достаточно замотивированы и пойдете работать с удвоенной энергией», я поняла, что мне пора отсюда валить. Это была та самая капля, переполнившая чашу моего терпения. И, не дождавшись финального аккорда и всплесков оваций от слушателей, я встала, невольно толкнув соседку и оставив след от каблука на её светлых колготках. Извинившись, я стала протискиваться к выходу через плотно сомкнутый ряд закинутых одна на другую ног с преданными собачьими взглядами их обладательниц внимающих лектору. Участвовать в этом абсурде и дальше тратить время я не хотела. Но именно тогда лектор обратила на меня внимание и назвала по имени. Я удивилась и, не дойдя пару метров до выхода, остановилась.