Передав записку от куратора в наземную службу, Алексей направился к выходу с аэродрома. Нужно было торопиться. До вечера нужно было многое успеть и, махнув рукой, он бегом бросился к ожидавшему его у выхода Василию.
С трудом преодолевая неприязнь к сидящему напротив человеку, подполковник Серов вышел из-за стола и, подойдя к окну, обратился к собеседнику с вопросом.
– Товарищ Леховцев, почему вы так уверенны в том, что Везунову не место в рядах советских лётчиков? Он один из лучших в выпуске. Сейчас, когда идет война и на счету каждый пилот, вы, не объясняя ничего, требуете не пускать его на фронт! Мне не понятна ваша позиция. Чего именно вы опасаетесь? И с чего вы взяли, что мать Везунова из дворян? У меня другие сведения.
Недовольно поморщившись, Серов резко рванул на себя створку с заклеенным крест – накрест стеклом. Он бы и сам, ни секунды не раздумывая, рванул на фронт, да не пускают. Там хоть все понятно. Знаешь кто друг, кто враг. А здесь? Ну какое капитану дело до того, кем была мать Везунова? И пусть дворянка, какая теперь разница, если она лет уж пятнадцать как померла? Серое осеннее небо давило на виски. Хотелось хотя бы на минуту забыть о войне, не слышать воя сирен, не видеть в Московском небе вражеские самолеты, изуродованные взрывами дома, вновь очутиться в мире полном света и женских улыбок. Но довоенная Москва, как и многое другое остались в прошлом. Война все изменила. Весь мир изменился. Военная Москва. Он запомнит ее на всю жизнь. Заклеенные полосками белой бумаги окна, уходящие на фронт ополченцы, угрюмо сжатые губы женщин, повзрослевшие за один день дети…
– Так чего вы опасаетесь, капитан? – вынырнув из своих мыслей, повторил он вопрос.
– Это только размышления, товарищ подполковник, но посудите сами, – чуть лениво, неприятно растягивая гласные, ответил Леховцев. – Вдруг Везунов перейдет на сторону врага? На фронте это сделать не так уж и трудно для летчика. И эта его дружба с фон Хольтом. Везунов из дворян и этот Хольт тоже, ну, из дворян, сразу понятно, неспроста они…
– Не понимаю вас, товарищ Леховцев. Хольт был инструктором и работал со всеми учлетами, не только с Везуновым, никакой дружбы между ними не было. И какая разница кем была мать Везунова, если воспитал Алексея отец, коммунист – ленинец? Доказательств о дворянском происхождении как я понимаю никаких?