Оглядевшись и собравшись найти выход из этого гостеприимного погреба, я как всегда был неосторожен. Слезая с разделочного стола, я угадил прямиком в один из лотков с водой, стоящих на полу. Это вызвало резкое шипение и меня могли заметить, но сюда пока никто не торопился. Длинные пустые коридоры с металлическими решетками, лестницы, ведущие наверх и деревянная дверь под ними за которой находился склад, оставались необитаемыми. Еще пара створок в конце коридоров вели в другие подвалы. Проследовав за одну из них, я заметил, что здесь оказалось не так пусто. Из темноты слышался чей-то тихий плач и женское бормотание, завершающееся мужским более хриплым вздохом.
Без светящихся волос мне стало гораздо удобнее не привлекать к себе внимание, хотя тусклое свечение все еще излучали мои глаза и прожилки. Среди деревянных дверей, обитых железом, с решетками на металлических затворах доносилось много других звуков, будто тут было множество людей. В первой от меня сидела семья из трех человек. Преступники, могли претендовать на такое жилище, но что здесь делали дети?
Со стороны коридоров, откуда я пришел, послышался шум и крик. Видимо, кто-то заметил мое отсутствие. Оглядевшись, я понял, что это тупик, и выход был только через комнату с лестницами, где стоял разделочный стол. Единственное место, где можно попробовать спрятаться, – это одна из камер, но все они оказались заняты еще большим количеством людей, чем камера с семьей. Если бы я открыл затвор с одной стороны, то запереть самого себя было бы уже невозможно, тем более не привлекая лишнего внимания и не вызывая криков. Оставалось только одно – выпустить всех и попробовать спрятаться за открытыми дверями. По крайней мере, это вызовет дополнительную суматоху.
Поочередно я открывал запоры, удаляясь к самой дальней камере. Но я успел выпустить только половину пленников, вторая часть все еще оставалась запертой, когда входные петли заскрипели и ворвалась стража с мечами. В камерах по-прежнему никто не двигался, я лишь открыл самую крайнюю дверь, чтобы встать за ней, пока меня не успели заметить. Властные голоса раздались в коридоре, а затем к ним присоединились еще несколько человек.
Я услышал в ответ голос одного из мужчин, это был человек из камеры с ребенком. Речь звучала знакомыми оттенками, но было невозможно понять, о чем они говорили. По крайней мере, мое исчезновение отошло на второй план. Они явно спорили, и недовольство с обеих сторон только нарастало. В диалог вмешались и другие заключенные, но охранники так и не пытались запереть их обратно, каждый боялся сделать первый шаг.