Как и в обители вора, здесь стояла небольшая кровать под льняным балдахином. Возле неё примостился деревянный вещной сундук, к которому сразу подошла Шани.
Открыв его, девушка кивнула на ткани, показавшиеся внутри:
– Выбирай. Когда переоденешься, я расскажу больше.
Больше не говоря ни слова, маа-херу оставила Ифе одну.
«Боги, за что мне всё это? – мысленно вопрошала аментет. – За грех возрождения? Понимаю. Но я ведь снова мертва, так зачем вы теперь испытываете меня такими встречами?»
Бездумно вытягивая из сундука первое попавшееся одеяние, Ифе терзала себя сомнениями.
Может, и не боги за всё это ответственны. Может, это просто жизнь? Смерть?»
Несмотря на прошлое в качестве слуги Осириса, несмотря на золотые крылья, которые и сейчас были на её руках, Ифе оставалась человеком. И те события, что привели её к новому концу, то, что происходило сейчас в Дуате, – всё это было слишком тяжёлой ношей для человеческого разума.
Отстранённость безумия охватывала мысли. Единственным спасением оставались знакомые действия: развернуть ткань из сундука, снять с себя платье, надеть погребальную рясу…
Облачившись в яркий балахон, вышитый защитными иероглифами из разноцветного бисера, Ифе дрожащими руками коснулась волос. На них всё ещё ощущалась пыль разрушенного Бата.
«Пыль тоже попала в Дуат вместе со мной?..»
Прежде чем эта мысль успела снова столкнуть её во тьму воспоминаний, девушка кинулась к сундуку, где нашла простой гребень. Она яростно вонзила его в волосы, силясь избавиться от остатков страха, что испытала в сепате Бастет.
Когда посмертный образ был готов, Ифе устало села на кровать. Шагов Шани поблизости слышно не было. Вокруг царила тишина.
«Вот и всё. Теперь мне не скрыться от мыслей. Пора…»
Девушка закрыла лицо руками, но даже во тьме перед её мысленным взором появлялись лица.
Первым был тот, кто проводил её к смерти.
«Сет…»
В воображении Ифе он выглядел спокойным. Улыбался, привычно ехидно.
– Маленькая аментет, – голос грешного бога был тихим. – Ты ненавидишь меня?
Девушка не знала, что ответить. К счастью, отвечать собственным фантазиям было и не нужно.
«Думаешь ли ты обо мне? Или я была лишь одной из песчинок, что ты стряхнул со своего пути по вечности?»
Образ Сета сменило лицо Атсу.
Представить его было очень просто – Ифе только недавно смотрела на столь похожую душу Шани. Смотря в глаза вора, девушка чувствовала холод. Атсу стал для неё истинным другом, стал поддержкой. Он умел вызывать улыбку, окутывал теплом своего сердца, открытого для добра, но сейчас это тепло было призрачным.