– Селкет… Почему? – богиня попыталась встать, разорвать алые путы, но смогла лишь остаться на коленях.
Над залом пронёсся мягкий женский смех. Он шелестел, как песок, скользящий по полу.
– Прости меня, прелестная радость. Я не хотела, чтобы наша новая встреча происходила именно так.
Бастет чувствовала жжение в глазах. Богине радости нельзя было плакать от горя. Но как сдержаться, если позади остался целый сепат, так жестоко разрушенный в день светлого праздника? Как не горевать, если в памяти так свежи были крики людей, которых богиня клялась защищать?
Нет… Она не могла не плакать. Слишком жестоко расправились чудища Та-Дешрет с полным радости и удовольствий сепатом.
– Зачем ты это сделала?! Почему ты разрушила Бат? – закричала богиня.
– Это было необходимо, – ответ был спокойным, почти ленивым.
– Осирис! Царь наш! – Бастет воззвала к единственному, кто, по её мнению, мог прийти на помощь.
Крик сотряс стены зала, не выходя за их пределы ни божественным посланием, ни даже простой молитвой. Больше она ничего не могла сделать.
Селкет наблюдала за ней со спокойной отстраненностью. о
– Не терзай себя, радость. Лучше скажи, тебе больно?
Бастет зарычала, как львица, смотрящая на убийцу своих детей и не способная отомстить.
– Отвечай, – повторила Селкет, и её глаза засветились ржаво-красным цветом. – Почему тебе больно?
Цепи сдавили пленённую богиню, вырывая из её горла новый яростный крик:
– Ты убила их!
– Да… – губы богини скорпионов растянулись в улыбке. – Боль потери – это хорошо. С ней ты должна меня понять.
Селкет кивнула, словно соглашаясь со своими мыслями.
– Подаришь мне радость? – она подалась вперёд.
Бастет инстинктивно отшатнулась, чувствуя, как цепи натянулись вновь.
Но Селкет не поднялась с трона. Она замерла, снова скрываясь за светом своей силы.
– Рано. Ты нужен мне там…
«Она говорит не со мной», – поняла Бастет, видя, как за ржаво-красным сиянием закатились глаза богини.
– Найди её, – приказала Селкет незримому собеседнику. – Да… В пасть стражей. В небытие.
Магия погасла, и мрачная богиня вновь улыбнулась. Эта улыбка не касалась её глаз, оставаясь лишь неестественным изгибом на губах.
– А теперь, радость, я расскажу тебе кое-что. И дам выбор: принять меня или кануть туда, откуда даже боги не возвращаются.
– После того, что ты сделала, я никогда тебя не приму! – выплюнула Бастет.