Она чуть заметно улыбнулась, и ее левая рука опять ловко потянулась ко мне, исподтишка хлопнув по плечу.
– А ты? У тебя-то парень есть?
Она вдруг ослабила воротник блузки и двусмысленно ответила:
– А ты глянь!
На шее виднелись засосы, смахивающие на цветочки. Изобразив смущение, я произнес:
– Какие лютые у тебя дома комары! Так они, чего доброго, у тебя всю кровушку высосут!
– Ха-ха-ха! Ну ты и миляга! – покатилась со смеху она.
* * *
День за днем я старался разозлить Синъянь. Хлопотное это дело, особенно если ты оказался на месте подчиненного. Но меня проблемы не страшили. Мне надо было методично, настойчиво создавать как можно больше хлопот, чтобы вконец вывести ее из себя и чтобы она захотела отделаться от меня поскорее. Если Синъянь меня уволит, то вторая сестра ничего не сможет с этим поделать.
Только почему-то выходило как раз наоборот. Все мои проделки результата не приносили, и вместо желанной цели я получал только чашку за чашкой странного кофе. Он был ужасно противный, как будто каждая порция обладала своим очень специфическим вкусом. Кислый до того, что сводит челюсть, или сладкий до приторности, или горький как лекарство, которое ни за что на свете не проглотишь. А еще острый кофе, от которого из глаз брызжут слезы, прошибает пот и пересыхает горло. Перепробовав весь этот кофе, я, кажется, врубился, почему люди используют выражение «сладости и горести жизни», когда говорят о превратностях судьбы.
Сусу опаздывала почти каждый день и всегда приходила в блузках с высоким воротником, а я продолжал подтрунивать над тем, какие лютые у нее дома комары, прямо настоящие вампиры.
От моих шуточек у нее на лице появлялась радостная улыбка, как будто, если вампиры пьют твою кровушку, это чуть ли не счастье.
Сусу была простодушная, так что мои остроты ее только веселили. Вообще-то мы здорово с ней сработались, но вот незадача: прошло несколько дней, и Сусу больше не приходила.
Когда Синъянь сообщила, что Сусу уволилась, моей первой реакцией было схватиться рукой за шею и брякнуть:
– Ай! Ее до смерти искусали вампиры?!
– Что-что? – озадаченно произнесла она.
Я тут же сменил тон, обрушив на нее все негодование:
– Вот это точно ты ее довела, она и ушла, да?
Одарив меня своей привычной улыбкой, Синъянь начала засыпать вопросами:
– Окна уже протер? Пропылесосил? Со столов вытер?