Субсистенция в субстанции у Канта выступает множеством лиц. В мистической религиозной традиции субсистенция может выступать единой персонализацией Христа: «Созерцаемый монахиней внутри себя образ Христа обладает совершенно особым статусом /… / На языке латинского богословия такая реальность называлась «субсистенцией»» [Реутин 2020]. Боэций в трактате «Против Евтихия и Нестория» индивидуальное лицо (персону) называет субсистенцией (ипостасью). Субсистенция у него есть «субстанциально существующие по отдельности (particularitor substantes) субстанции /…/ Субсистенция – это то, что само не нуждается в акциденциях для того, чтобы быть. А субстанция – это то, что служит неким подлежащим для других акциденций, без чего они существовать не могут» [Боэций 1990, 173]. Также субсистенция относится и к богу, в том смысле, что «Он есть ούσίωσις то есть субсистенция, ибо Он существует (subsistât), не нуждаясь ни в чем [для того, чтобы существовать]» [там же, 175]. Субсистенция, так понятая, предполагает личное существование id quod est, не сводимое ни к чему иному. Поэтому субсистенция, собственно, и есть индивидуальное свойство любой вещи: моя субсистенция, я субсистирую и т. д. Жильсон приводит такой пример. Человек состоит из материи, организованной в тело, и души, которая организует эту материю в тело. Душа – это то, благодаря чему человек есть то, что он есть; то есть душа – это то, благодаря чему есть то, что есть, и, поскольку она вызывает его к бытию, она есть его бытие. Бытие составной субстанции есть форма, благодаря которой эта субстанция есть то, что она есть [Жильсон 2010, 113]. Этот пример показывает, что «части» субстанции существуют благодаря другим «частям». При этом вся проблема упирается в то, что есть, а не в то, благодаря чему нечто есть. И поэтому в субсистенции id quod est субсистирует индивидуальная форма, несводимая к существованию, – лицо (персона).
Главный вопрос, который ставит субсистенциализм (или который стоит перед субсистенциализмом), есть вопрос, как субсистируют [благодаря самим себе] (и субсистируют ли вообще) объекты за пределами человеческой реальности. Проблема здесь возникает на новой основе, на основе индивидуализированной субсистенции. При этом я намереваюсь в дальнейшем не заострять особенного внимания на индивидуальных вещах, иначе, на материальных и психологических вещах объективной реальности, а собираюсь перенести проблему в плоскость индивидуальности глобальных объектов; то есть таких объектов, которые не являются ни в представлениях, ни в чувственном созерцании, ни в опыте. Речь об этом пойдет впереди.