И вот, когда пот начинает застилать глаза, я облизываю языком сухие потрескавшиеся губы и думаю о нем. О наркотике. Ломка, не торопясь, берет меня за горло и сжимает, сжимает, сжимает свои худые, но невероятно сильные пальчики.
Ядовитый зловонный коктейль. Смесь похмелья, приближающейся ломки, килотонн адреналина и липкого холодного пота.
Я чувствую все. Мою голову просто разрывает от всего, что я чувствую. Боюсь, моя не обременённая мозгами голова может не выдержать подобного давления.
Сердце набрало такой бешеный ритм, словно я обожрался дисков. Словно у меня передоз. Нечем дышать. Я хватаю воздух ртом, как будто пытаюсь откусить кусок. Но подонок не желает лезть в мои легкие.
В голове остается одна мысль – как бы не влететь в столб или во встречный автомобиль. Конечно, я переживаю не за собственную сохранность. Я беспокоюсь за тачку. Разбитая в лепешку она на хрен никому не нужна. И никто мне за неё не заплатит.
В таком случае, все было зря. В таком случае, мне лучше будет подохнуть в этой (гипотетической) автокатастрофе.
На самом деле, я не так безнадежен, как может показаться на первый взгляд. И на второй. И на третий тоже. Но никогда и никого в этом не стану убеждать… Плевал я на мнение умников вокруг себя. Я лучше преспокойно ширнусь и растворюсь в треклятой героиновой эйфории.
Город Ангелов располагает лишь категориями. Мы – низ. Они – верх. Неба жители. Они отстроили себе город в городе. Чтобы отстраниться от нас. Новый город. Чтобы жить новой жизнью. Объятой роскошью и дорогими наркотиками.
О чем я сейчас действительно жалею, так это об отсутствии нормального прихода. Иногда по вене пускаешь такую дрянь, что конечности парализует, а сердце то разгоняется, то останавливается вовсе.
Вот и весь приход…
Самое странное, что я не прекращаю колоть эту дрянь. Раз за разом я ссу в штаны и корчусь от невыносимых спазмов. А она (эта дрянь) испытывает меня на прочность: в начале – адские муки, приз ждет в конце.
Мой приз – благословение героина.
Как я пришел к такому существованию? И сам бы хотел узнать. Самоанализ никогда не был моей сильной стороной. Моя панацея – саморазрушение. Всю свою гребаную жизнь я стремился к одному.
Моя гребаная жизнь никогда не доставляла мне особого удовольствия. Поэтому приходится погружаться в искусственный кайф, отравляющий мою и без того едкую кровь.