Когда душераздирающий интерес ослабил свою хватку, домочадцы обратили внимание на виновника столь сильного удивления. Вонрах смотрел на своих близких так, как может смотреть только самое невинное дитя.
– А, что? Они мне плащ порвали. – Только теперь женщины увидели лохмотья, в которые превратился, когда-то великолепный, белоснежный плащ.
– А на нём, между прочим, герб моего господина, и мой между прочим то же. – Расстроенный воин пошёл в дом, его разочарованное лицо внезапно породило всплеск такого смеха, что весь произошедший до сих пор ужас, сразу же забылся в одночасье, померкнув в памяти абсолютно каждого, в деревне.
С чего именно смеялись люди, не понял никто, но кто был этому началом, знали все. Так и случилось, что в этой деревне во все последующие годы шуточное расстройство стали называть: «настроение стало, как разорванный плащ». Все сразу начинали понимать, но это будет только потом, а теперь был страх, от которого люди спасались самым примитивным, и одновременно с тем, самым действенным способом.
Вонрах сидел за столом и смотрел в пустоту. Он понимал лучше всех остальных, что на самом деле произошло. Теперь оставаться в этом местечке ему никак нельзя. И оставить всех этих довольно милых, хотя и немного запутавшихся людей, тоже нельзя. Страх и отсутствие старшинства, начнёт толкать людей на разные, порой очень даже странные, а часто и не обдуманные как следует, поступки.
Люди слишком не совершенны, они как дети, методом проб и ошибок, станут искать выход из положения. И как часто происходит, придут к истине, через разочарования, боль, и «море» крови.
Как быть, на кого их оставить, старый старейшина был конечно не подарок. Но он создавал хотя бы какое-то равновесие сил. Теперь такого не было, теперь все сразу стали равны, и все стали великими одновременно. Как найти достойного, такого не назначишь твёрдой рукой, и не пришлёшь со столицы. С таким всем им жить, такой должен быть обязательно из своих.
Эх, кабы был здесь Белый странник, вот он лихо разруливал такие вот спорные ситуации. Но его не было, а звать не очень-то и хотелось. Вонрах управлял своим собственным городом дольше, чем любой из этих людей прожил. И как-то у него это выходило, расслабился, привык решать только за себя. Значит пришло время «брать быка за рога», и он его возьмёт, да так возьмёт, что те затрещат от его хватки.